В Германии устраивается очень много подобных мероприятий, впрочем, как и в Америке, там выступает очень много замечательных ударников, так что на подобные мероприятия приходит, как правило, человек 20. Иногда больше, если событие было хорошо разрекламировано. Но я неоднократно, как в Германии, так и в Америке, бывал свидетелем ситуации, когда именитейшие ударники играли для 10 или даже 5 человек. Такой вот сумасшедший дом, так что приехать в Москву и играть в переполненном зале мне было очень приятно. Конечно, я давал мастер-классы и на различных драм-фестивалях, в которых принимает участие много ударников, и там бывает даже больше зрителей, но на моих сольных мастер-классах редко бывает больше ста человек, и поэтому мне очень понравились мои выступления в Москве.
На своем последнем сольном альбоме “Man Of The World” ты даже использовал фрагменты записи со своего первого мастер-класса в Москве…
Да, потому что эти треки были очень хорошо записаны и отлично звучали. По какой-то причине я не смог получить остальные, но я подумал: «Хорошо, раз я получил эти четыре трека от компании «O’K», их я и помещу на свой альбом».
“Man Of The World” вышел пару месяцев назад. Расскажи, пожалуйста, о процессе работы над этим альбомом. Ты собрал всех музыкантов в одной студии, или же каждый из них записал свои партии отдельно и потом переслал их тебе?
Работа шла довольно странным способом. Все делалось по Интернету, потому что гитарист Сирил Аршар, мой приятель, играющий вместе со мной в Taboo Voodoo, обычно посылает мне файлы в формате mp3, где музыка идет под метроном. Я пробую сыграть свои партии, мы можем что-то поменять, потом я один репетирую и записываю свою партию, в то время как партии гитар и всего остального уже готовы и лежат в отдельных файлах. Партию баса мне помог записать мой хороший друг Кевин Чаун; он в то время был в турне с каким-то гитаристом, я не помню его имени, но я спросил его, не смог бы он сыграть на моем альбоме, и он пришел и за один день записал все партии. Так что на студийных треках все партии писались раздельно, но на них присутствовал некий концертный дух, потому что я подходил к записи своих партий практически как к живому выступлению. Большие фрагменты записывались на ADAT, а не на жесткий диск, это очень старомодный способ записи. Я играл композицию от начала до конца, и если даже были небольшие ошибки, я их оставлял, потому что это делает звучание более «настоящим».
Ты неоднократно говорил, что тебе очень нравится звучание саксофона. Почему же тогда ты не использовал его на новом альбоме?
Я не использовал саксофон на своем альбоме только потому, что очень трудно найти хорошего саксофониста. И если даже ты такого найдешь, он потребует огромных денег за участие в записи. Это не метал-музыканты, которые работают вместе и играют друг у друг на альбомах только по дружбе, как, например, мы с Виктором. Я сыграл на его альбоме, сделал ему приятное, и спросил: «Почему бы тебе не написать песню для моего альбома?». И он написал песню, и это был дружеский знак благодарности. Ребята же, которые играют джаз и подобную музыку, я не знаю… Парень, который играл на моем первом альбоме (“Shadows Of The Past”, 1998) был классным человеком, но те ребята, которых я нашел в Германии и предложил принять участие в записи, запросили очень много денег, и им было совершенно неинтересно джемовать и двигаться вперед. Это было единственной причиной, почему я в итоге отказался от этой идеи, но в будущем мне все-таки хочется сделать нечто подобное. Как раз совсем недавно мне предложили принять участие в одном очень странном совместном проекте с одним французским клавишником, в котором будут только клавишные и ударные, это будет очень необычная и странная музыка. Этот Вивьен Лалул – классный парень, но я, к сожалению, не помню названия группы, в которой он играет. Я познакомился с ним через Интернет. Оказывается, что я уже играл на одной из его композиций два или три года назад, когда я работал с одним итальянским певцом, но я не знал, что это написал он. Просто мне по Интернету прислали материал, перевели деньги на мой счет, я записал свои партии, отослал их, и не получил больше никакого ответа. Мне никто не позвонил, не поблагодарил за работу – полное молчание. Это все было очень странно. А потом, уже много времени спустя, я узнал, что этот парень был одним из авторов музыки. Странно иногда бывает, кто-то просто связывается с тобой и говорит: «Вот материал, вот деньги, вперед, играй!». Мне это не нравится, я предпочитаю работать с людьми и видеть их.
На альбоме есть песня, которая называется “Revenge Of The Cachaca”. Что такое Cachaca?
(Смеется). Когда я скажу, вы будете смеяться. Я играл на сольном альбоме Кико (гитарист Кико Лурейро – прим. ред.) из Angra, а он родом из Южной Америки. Он остановился у меня дома, мы репетировали материал для его диска, а он очень приятный парень, забавный и действительно классный, у него потрясающее чувство юмора, и вообще он отличный музыкант. И отличный ударник к тому же! Мы прекрасно поводили время, около недели репетировали в моем репетиционном зале, много играли на ударных, джемовали, работали над его идеями. И вот однажды он пришел ко мне домой, и мы начали делать напиток под названием капрехенья (не уверены в точности написания – прим. авт.). В состав этого напитка входила жидкость, добываемая из сахарного тростника, которая называется cachaca (произносится «касаша» - прим. авт.) Вот я и решил написать песню под названием “Revenge Of The Cachaca”, и Кико эта идея показалась забавной. Это была завуалированная шутка, у меня на каждом альбоме есть такие «эксклюзивы» для Южной Америки. Не спрашивайте, почему, просто я так делаю и все.
Почему ты решил включить в альбом фортепианную пьесу Бетховена (“Sonata #9 Pathetique / Beethoven”)? Она достаточно сильно отличается от остального материала…
По одной-единственной причине – все считают ударников этакими обезьянками, которые только и знают, что бить по чему попало, и не умеют ничего сочинять. Я уже около трех лет играю на клавишных, мне нравится Бетховен, мне нравится классическая музыка, и я вполне могу сыграть эту пьесу. Я выучил ее сам, на уроках игры на фортепиано мы до этого еще не дошли, но я начал ее играть, два месяца тренировался и, в конце концов, уже мог играть ее вполне пристойно. Я вовсе не считаю, что тогда сыграл ее великолепно, но как-то на одном классическом диске я услышал, как ее играет какой-то парень, и подумал, что тоже мог бы ее записать. Вам нравится?
Да, она очень любопытна. К тому же, когда слушаешь диск, не ждешь ничего подобного, ведь это же сольник барабанщика …
Поэтому-то я ее и сыграл. Я считаю, что это прекрасная
пьеса. Она была написана для короля Вены, с которым Бетховен дружил, и она мне очень нравится. У меня есть компьютерная программа, обучающая игре на пианино, и эта соната была одной из представленных в ней мелодий. Ноты нельзя было распечатать, и поэтому я переписал их от руки и выучил. Мой преподаватель решил, что я чокнутый. (Дружный смех). Это упрощенная партитура, оригинальная партитура намного сложнее, потому что там есть всякие сложности и хитрые музыкальные приемчики, которые я технически еще не готов сыграть. Но там была музыкальная основа, которую я и пытался сыграть как можно лучше. Честно говоря, записывать эту композицию было проще всего. Дело в том, что до этого я не записывал ничего, кроме ударных, а игра на ударных подразумевает агрессию, твои ноги непрерывно двигаются, ты истекаешь потом, а когда я играл на пианино, все прошло в очень спокойной атмосфере, и то, что у меня не получалось, я подправил. Для этой записи требовалось совсем другое состояние души. Кстати, как тебе понравилось исполнять роль Баха на сольном альбоме Виктора “Majesty And Passion” (2004)? И вообще, кому пришла в голову мысль дать тебе роль Баха в разговорных фрагментах?
Виктору нравится мой голос, нравится, как я говорю, вот он и попросил меня начитать эти партии. Я подредактировал текст, чтобы он звучал более по-английски, подправил диалоги. И конечный результат мне очень понравился, я получил огромное удовольствие. Мне понравилось наговаривать тексты в студии, быть эдаким голосом за кадром.
Стоит ли ждать, что в один прекрасный день ты выпустишь что-нибудь типа “Listen With Nicko” – известный цикл композиций Iron Maiden, где их ударник Нико МакБрэйн комментирует песни?
Не знаю. А что, у них правда есть такие треки, где он комментировал песни?
Да, когда они в 1990 году переиздавали свои старые синглы, на каждом диске был бонус, который назывался “Listen With Nicko”, где Нико комментировал песни, которые люди только что услышали, рассказывал, как эти вещи создавались, всякие приколы…
Да, он прикольный парень, мы с ним дружим. Я подумываю о том, чтобы записать диск песен Фрэнка Синатры, куда на ударные на одну из песен хочу пригласить Ника.
А ты будешь вокалистом?
Да, я буду петь. Но пока это только мои планы.
Тогда поговорим подробнее о планах. Ты будешь продолжать свой проект Taboo Voodoo?
Мне бы хотелось. Но, к сожалению, такая музыка практически мертва. В России, правда, она имеет некоторый успех, да и тем русским, с которыми я сталкивался в Европе, она тоже нравилась, но… Мы записали этот альбом, наверное, один из самых классных альбомов, которые я когда-либо записывал, Сирил – отличный композитор, он написал прекрасный материал. Но такая музыка, к сожалению, проходит мимо большинства как тех, кто увлекается металлом, так и тех, кто слушает джаз, потому что это не совсем джаз. Это музыка как бы находится между двух стульев, ее сложно подвести под какую-нибудь категорию. Мы пытались организовать турне, я вложил в это много денег, но оно не имело успеха, и я на этом прилично прогорел. У меня были мысли привезти группу в Россию и, может быть, выступить на нескольких фестивалях в Дании, потому что там неплохая фьюжн-сцена, но в Германии это практически нереально. У нас было небольшое турне, и оно прошло со скрипом. Люди не понимают такую музыку, потому что она из 70-х. Я рос в то время, но мне нравится как фьюжн, так и металл, мне нравятся все музыкальные стили. Сейчас же людям, как правило, нравится только что-то одно. Люди говорят так: «Я слушаю техно или хип-хоп, и я не буду слушать металл!». Я этого не понимаю. Нет ничего предосудительного в том, чтобы слушать что-то одно, но иногда это звучит почти как (говорит раздраженно-упрямым голосом): «Я ем только цыплят, я ем цыплят каждый день! Я питаюсь только цыплятами, отстаньте все от меня!». (Дружный смех). Это так глупо, я этого не могу понять. Иногда у меня даже возникают проблемы с такими зашоренными людьми. Я не считаю, что это правильный стиль поведения, но я знаю множество музыкантов, которые тоже слушают музыку строго одного музыкального стиля. Если ты оградил себя от всех «посторонних» музыкальных воздействий, будь то джаз, рэп или что-то еще, ты закостеневаешь, и начинаешь заниматься самоповторами…
И очень быстро от этого устаешь…
Знаете, я скажу вот что: не хочу показаться бесцеремонным, но… Если кто-то не устает делать постоянно одно и то же, то, значит, дело либо в недостатке мозгов, либо в потере способности развиваться и прогрессировать. Я далеко не самый способный человек на земле, но я вижу, что я развиваюсь, прогрессирую. Я никогда не упускаю возможности попрактиковаться и сделать что-то немного лучше, узнать что-то новое, но я вижу огромное количество людей, которые остановились на каком-то уровне и вполне комфортно там себя чувствуют. Они ни о чем особенно не задумываются, не читают, не хотят иметь дело с непривычным для себя искусством, будь то рисование, музыка или поэзия. Многие говорят: «Мне не нравится инструментальная музыка». А я отвечаю: «Тебе не нравится инструментальная музыка? Окей, но почему же тогда так популярно техно?». Ведь в большей части подобных произведений текстов нет совсем, а если и есть, то лишь постоянно повторяющиеся два-три слова. Да и в большинстве случаев, когда ты идешь на метал-, а, особенно, дэт-метал концерт, то слышишь только рычание в микрофон: «Гр-р-р-а-а, гр-р-р-гр-р-р-а-а!». (Дружный смех). Можно спросить кого угодно: «Что он только что спел?» - «Не знаю!». Люди хотят слышать только крики на фоне музыки. Этого я тоже не понимаю.
Поэтому я слушаю исполнителей типа Фрэнка Синатры. Каждая его песня – это целая история, я слышу каждое слово, это поэзия, эти тексты умны, иногда – забавны, но в них всегда есть смысл. Но я очень часто сталкиваюсь с музыкой, где тексты совершенно бессмысленны и не нужны. Например, рэп. Иногда это бывает здорово, я открыт для разной музыки, но чаще всего эти тексты настолько инфантильны, настолько ужасны! Этим ребятам совершенно незнакомы репетиции, оттачивание мастерства, свои тексты они пишут по дороге в туалет! “I saw the sky, I got high, I wanna eat a pie” (вольный перевод: «смотрю я на небо, я там еще не был, грызу кусок хлеба» - прим. авт.) – любой идиот сможет зарифмовать эти слова. (Дружный смех). Они же называют это «поэзией улиц». Я так не считаю. Забавно – пару недель назад в своем спортивном клубе, в тренажерном зале я разговорился с одним молодым парнем. Он спросил меня, какого рода музыку я играю, и я ответил, что хэви-метал. Он сказал: «Это я не слушаю». «А что же ты слушаешь?». Он сказал, что Snoop Dog. OK, мне нравится Snoop Dog, он прикольный парень, мне нравится его последний сингл “Drop It Like It’s Hot.” Но этот парнишка продолжил: «Snoop Dog – замечательный музыкант». Но Snoop Dog не играет ни на одном инструменте, а это дитя считает его прекрасным музыкантом!
Так
что все это зависит от того, насколько ты открыт. Когда я был молод, я был открыт всем течениям – джаз, биг-бэнды, свинг, латинская музыка, фьюжн, металл, фолк, и т.д. И когда я слышал что-то новое, я был готов это воспринять. Сейчас же люди зациклены на простейших формах, и если они вдруг слышат что-то иное, более сложное, они уже не могут это оценить. И именно поэтому группы типа Taboo Voodoo нельзя никуда привезти на концерт, потому что это будет слишком дорого. Все опять упирается в деньги – если ты хочешь привезти куда-то группы, ты должен заплатить. Благодаря Rage я уже достаточно хорошо знаком с этим бизнесом, во время последнего турне я был дорожным менеджером, так что я отлично знаком со всеми расходами. Это бизнес, и это еще одна проблема для музыканта, потому что большинство музыкантов не хотят иметь никакого отношения к деловой стороне музыки, считая, что эти две вещи нельзя смешивать. Складывается парадоксальная ситуация – эволюция как будто идет в обратную сторону, сейчас мы имеем доступ к большему объему информации, чем когда-либо, а люди становятся глупее. В интернете огромное количество информации, а многие просто скачивают порно! (Смеется). Включая меня! (Дружный смех). Да нет, я, конечно, прикалываюсь. Просто сочетание всех этих факторов делает такую музыку недоступной для многих. Но мне она нравится. Многие обвиняют меня в том, что я играю на ударных только ради денег, но это не так, потому что я сделал много записей, которые никто никогда не слышал, у которых не было мощного промоушена, которые практически не продаются. И когда я пытаюсь выступить с этим материалом, я звоню на свой маленький лейбл, и спрашиваю, могут ли они мне в этом помочь, они предлагают мне такие мизерные суммы, что мама может прислать мне больше. Так что, отвечая на ваш вопрос о Taboo Voodoo – мне бы хотелось выступать с этим проектом, но только если это было бы экономически оправдано, и если с помощью этих выступлений мы могли бы завоевать хотя бы немного новых слушателей. Это было бы здорово, потому что это отличная группа, и нам приятно работать вместе.
Что ж, давай теперь перейдем к Rage. Обычно во время юбилейного тура ваш концерт открывался акустическим сетом, но на DVD он
отсутствует. Почему?
Это было связано с техническими проблемами. Дело в том, что вместе с этим акустическим сетом наш концерт длится три часа, и когда мы решили записать наше последнее шоу, то оказалось, что поменять микрофонные входы было невозможно. И мы не могли записать акустический сет, не нарушив подключение микрофонов для электрической программы. Клуб, в котором мы выступали, возможно, и не был лучшей площадкой, но на этой сцене Rage отыграли свое первое шоу, и Пиви хотел записываться именно в этом клубе, так что мы просто играли, пытаясь получить максимально возможный хороший звук. Но записать акустический сет там оказалось технически невозможно, хотя фэнам он, вроде бы, понравился. Во время второй части нашего юбилейного тура мы пытались поместить акустический сет в середину выступления, сразу после барабанного соло, но у нас тоже ничего не вышло, потому что люди уже были слишком разгоряченными, и акустика была немного не к месту, так что, в конечном итоге, нам пришлось от нее отказаться. Все-таки лучше открывать концерт этим сетом, но когда перед нами выступает еще разогревающая группа, но технически это становится практически невозможно.
Обложки последних студийных альбомов Rage оформлял Йоаким Лютке, но для оформления юбилейного концертника “From The Cradle To The Stage” (2004) вы выбрали Лео Хао. Чем обусловлено это решение?
Да, для нашего концертника мы выбрали этого русского парня, приятеля Виктора. А причина была в том, что у Йоакима Лютке есть свое четкое видение того, как должен выглядеть альбом, и его практически невозможно переубедить и что-то изменить в оформлении. Да, группа приглашает оформителя именно из-за его видения той или иной обложки, но ведь мы тоже хотим принимать в этом некоторое участие. Если кто-нибудь приглашает меня сыграть на своем альбоме, он это делает потому, что ему нравится мой стиль игры, но он, конечно же, будет иметь возможность советовать мне, что и как он хочет услышать. Он мне платит, это его альбом, и моя задача – постараться по мере сил помочь ему воплотить его видение альбома в жизнь. С Йоакимом же это было невозможно, и поэтому мы решили работать с этим русским парнем, и иметь немного большее влияние на конечный результат.
Но, честно говоря, в целом оформление диска просто ужасно, нам оно не понравилось. Мы пошли на SPV, мы хотели, чтобы над альбомом поработали их дизайнеры, но они не стали нас слушать и на скорую руку состряпали буклет. Мне кажется, оформление альбома могло быть намного лучше. На следующем альбоме мы хотим исправить это упущение, мы только что сменили лейбл и подписались на Nuclear Blast, и когда мы соберемся выпускать новый альбом, мы уделим особое повышенное внимание его оформлению и мерчендайзингу. И, обещаю вам, это будет нечто особенное. Знаете, иногда работаешь с людьми, и они начинают вести себя так бесцеремонно… Ты платишь им деньги, а они при этом относятся к тебе с таким высокомерием – я это терпеть не могу, я уже просто устал. Мы работаем над альбомом, вкладываем в него душу, а потом в последний момент делается обложка, все всё делают наспех, а художник говорит: «Нет, я все вижу именно так!». Прекрасно, а как насчет того, как видим оформление альбома мы? Мы – группа, и мы должны, черт возьми, продавать этот альбом! А эти ребята берут за свои услуги совсем не дешево.
По-моему, уже нет смысла спрашивать, почему вы ушли с SPV на Nuclear Blast, ты уже и так достаточно подробно об этом рассказал…
Да, на это было множество причин. Одной из них было то, что A&R-менеджер, который занимался нами с самого начала, перешел на другую должность, а к нам приставили другого парня, который, как на поверку оказалось, совершенно ничего не знал о Rage, и ему было просто наплевать на группу. Наше последнее турне прошло практически безо всякой поддержки со стороны SPV, в том числе и материальной. Ну да ладно, все прошло хорошо, мы сами справились. Rage достаточно твердо стоит на ногах, чтобы позволить себе поехать в турне без материальной помощи лейбла, что в наши дни достаточно сложно. Большинство групп вынуждены брать деньги у своих лейблов, потому что нужно платить за автобусы, нужно платить обслуживающему персоналу, а это все очень дорого. Но мы поехали в турне самостоятельно, мы поддержали свой DVD. Мы решили взять деловую сторону музыки в свои руки и больше не связываться ни с какими менеджерами, в прошлом году мы избавились от менеджмента. Теперь у нас новый агент, который занимается организацией гастролей, с которым мы работаем напрямую, чаще всего я. Работая с SPV, мы часто чувствовали, что они уделяют нам недостаточно внимания. Да, мы не самая популярная группа в мире, но ведь и не самая неизвестная! Например, наш DVD не выйдет на российском отделении SPV – им это не надо. Мы даем в России два конц
ерта, на обоих аншлаг, так почему они не хотят выпускать наш DVD? Почему SPV не дали российскому отделению такого указания? Все это дико – ты работаешь, выпускаешь альбом, ты хочешь, чтобы его продавали, а все реагируют так (мычит безразличным голосом). Мы ведь сегодня играем не для четырех человек, в зале много людей, которые хотят купить этот DVD. У нас самих его до сих пор нет…
Это просто ужасно, и в самолете по дороге сюда мы обсуждали этот вопрос. У Виктора есть здесь некоторые связи, и он говорил со своими людьми, и как только у нас снова будут права на этот материал, а случится это, наверное, через пару месяцев после истечения шестимесячного периода после выхода альбома, мы сможем его переиздать. Это просто смешно, я этого не понимаю.
Когда мы в прошлом году собирались на фестиваль Wacken Open Air и посылали на Nuclear Blast запрос на интервью с Манни Шмидтом (бывшим участником Rage, который сегодня играет в Grave Digger), мы в запросе случайно написали «Манни из Rage». Ребята из Nuclear Blast ответили нам так: «Очень жаль, но с Rage мы не работаем». И когда мы узнали, что вы подписали контракт с Nuclear Blast, мы подумали: «Они, наконец, заполучили ту группу, которую хотели!».
Вообще-то два или три года назад мы уже собирались подписать контракт с Nuclear Blast. Тогда всеми этими делами занимался наш менеджер, и мы поговорили с ребятами из Nuclear Blast, поговорили с ребятами из SPV, но в то время у группы были некоторые финансовые затруднения, и мы остановили свой выбор на SPV, в первую очередь из экономических побуждений. Что, в конечном счете, и вышло нам боком. Мы вовсе не всегда ставим деньги на первое место, мы хотим работать с людьми, которым нравится наша музыка, которые чувствуют хэви-метал, и, мне кажется, Nuclear Blast отвечает всем этим требованиям. Но на SPV нам обещали золотые горы, наш тогдашний менеджер был приятелем парня, который занимался A&R-отделом, к тому же, предполагалось, что мы будем очень тесно общаться, да и аванс был очень хорош, он нам тогда очень сильно помог. Думаю, не все фэны нас поймут, но когда заканчиваются деньги, сложно удержать группу на плаву. (Смеется). Даже для того, чтобы мы приехали сюда, кто-то должен был пойти на определенный риск - промоутер должен был купить билеты, забронировать гостиницу и т.д. и т.п., за все нужно платить. К сожалению, когда ты ведешь переговоры о концертах и турне, необходимо принимать в расчет все эти вещи. Но сейчас мы на Nuclear Blast, посмотрим, что будет дальше, надеюсь, они смогут нас должным образом поддержать.
Мы слышали, что в записи вашего нового альбома снова будет принимать участие оркестр. Но как вы собираетесь играть новые песни на концертах? Ведь когда вы в прошлый раз пробовали выступать с оркестром, это чуть не стало для Rage финансовым крахом…
У нас была на этот счет пара идей, скорее всего, мы сделаем в этот раз все по-другому. Возможно, на альбоме будет 20-минутная оркестровая сюита и шесть или семь тяжелых песен. Не знаю, будет ли сюита концептуальной, или же мы просто пустим подряд несколько слабо связанных между собой песен, но там точно будет несколько частей, а оркестр Виктор запишет в Москве или Минске. Что же касается турне, то мы подумываем об использовании нескольких виолончелей, но основная же часть оркестровых партий будет воспроизводиться с диска. Виолончели скорее нужны нам для создания визуального эффекта. Думаю, в сегодняшней ситуации гастроли с настоящим оркестром даже не обсуждаются, это стало бы для группы экономической бомбой. Такое можно себе позволить, только будучи Scorpions или Metallica, мы же пока не достигли такого статуса. И, честно говоря, я думаю, что в плане звука игра вообще не стоит свеч, принципиально это ничего нам не добавляет. Так что в обозримом будущем я себе такое турне не представляю. Rage в свое время уже гастролировали с оркестром, и это нам влетело в копеечку, потому что для всех этих людей нужно было нанимать автобусы, бронировать места в гостиницах т.д.
(начинает говорить с оттенком возмущения) И всем этим людям, всем этим классическим музыкантам было нужно лишь одно – dengi (произносит по-русски – прим. пер.), они не хотели ничего делать, им было неинтересно джемовать. Они говорили (надменным голосом): «Я играю первую скрипку, я окончил колледж по классу скрипки, я зарабатываю сто долларов в день». Им были интересны только деньги, так же, как и тем саксофонистам, о которых я уже говорил. Забавно – около полугода назад я был в Копенгагене и на улице увидел парня, который очень неплохо играл на саксофоне. Я подошел и положил ему в шляпу немного денег, и он так обрадовался: (говорит с глубокой благодарностью в голосе) «Спасибо, спасибо!». Он был в лохмотьях, у него не было зубов, он был уличным музыкантом и при этом неплохо играл. К сожалению, в этой музыке две крайности – либо это уличные музыканты, либо те, кто играет только в студии. Я не хочу никого обвинять, они зарабатывают деньги, но это все-таки совершенно другой мир.
Слушай, нам не пора заканчивать? Тебе ведь еще нужно подготовиться к концерту…
Нет, все в порядке, спрашивайте, мне нравится говорить с вами. Мне нравится говорить с людьми, мне нравится говорить правду. Не так много людей берут у меня интервью, большинство приходит к другим ребятам, и начинается нудный бесконечный треп о том, как записывался тот ли иной альбом и все такое, большая часть из которого будет неправдой, а остальное – скукотищей. Я же предпочитаю резать правду-матку. И, честно говоря, меня мало волнует, если я кому-то не нравлюсь, я не собираюсь менять свои убеждения или говорить полуправду, чтобы понравиться большему количеству народа. И не собираюсь что-либо приукрашивать. Я не хочу маскировать и смягчать правду, что в наше время часто практикуется, в том числе и среди фэнов.
Есть один вопрос, по которому я больше всего хочу высказаться – это гостевая книга сайта Rage. Я крайне редко захожу в этот раздел, и будь моя воля, так я бы вообще снес его к чертовой бабушке, потому что, на мой взгляд, это красная тряпка для одиноких недалеких грубых необразованных людей, провоцирующая их высказывать свое особое идиотское мнение. А ведь на свете существует огромное количество умных, воспитанных людей, у которых вообще нет возможности высказать свое мнение. Но эти типы, у которых, может быть, нет девушки или жены, они идут на концерт Rage, они не пьют пиво, не отрываются, не получают удовольствия, а потом приходят домой и пишут весь этот бред. «Их пришлось ждать слишком долго, соло Майка Терраны было слишком длинным и скучным». Эй, приятель! Если тебе не нравится соло, иди сходи пописай, сходи покакай, полапай девушек за задницы, выпей пива, пойди, займи себя чем-нибудь и вернись через 10 минут!
Когда я был ребенком, я ходил на концерты, я был настоящим хэви-метал фэном. Я ходил и на джазовые концерты, но не так часто. Я до сих пор хожу на концерты, мне это нравится. Одна из причин, по которой я захотел стать музыкантом, заключается в том, что когда я курил марихуану, я под кайфом слышал каждую ноту на барабанах. Я вовсе не предлагаю никому это пробовать, но все было именно так. Когда я стал заниматься музыкой серьезно, я прекратил баловаться травкой, потому что понял, что это меня тормозит. Некоторые наркотики и выпивка действительно могут тебя расслабить, открыть тебе новые горизонты, но только в очень небольших количествах. Если ты переусердствуешь, горизонты тут же закроются. Но мне они очень помогали расслабиться и получить от концерта максимальное удовольствие: я выкуривал сигаретку, пил пиво, любовался девушками, смотрел, как техники расставляют и подключают аппаратуру, а потом на сцену выходила группа и начинался угар. Если группа мне не нравилась, я уходил в холл и брал еще несколько кружек пива. Но я никогда не подходил к группе и не говорил: «Ребята, вы – отстой!». Может, мне просто не нравился данный музыкальный стиль. В 70-х я видел Роберта Палмера, выступавшего на одном концерте с Элом ДиМеолой, Сантану с Black Sabbath, тогда происходило смешение всех возможных стилей. И мы говорили: «Сантана выходит? Тогда мы пойдем в фойе и подождем Теда Ньюджента». А сейчас люди приходят на концерт, платят 15 или 20 евро и считают, что это дает им право так себя вести. Но это вовсе не так. И вся эта интернет-клоака иногда просто выводит меня из себя. У меня появляется искушение ответить некоторым из этих писак, но мама однажды сказала мне: «Иногда лучший ответ – это его отсутствие». Но, честно говоря, иногда мне хочется написать им: «Да вы просто высоколобые идиоты!».
Я покинул свою страну, я уехал из Соединенных Штатов с 10 000 долларов в кармане, чтобы попытать счастья в Европе, потому что в Америке мой стиль игры считался старомодным. Я каждые 10 минут слышал (говорит голосом престарелой домохозяйки): «Это немодно!». Там все подчинено моде, которая меняется постоянно, сегодня модно одно, завтра – другое, а послезавтра они захотят, чтобы твоя задница заколосилась – кто же такое будет терпеть! (Дружный смех). Если ты хочешь попасть на MTV, ты должен играть именно то, что модно в данный конкретный момент, и и ни шагу в сторону. И я решил: «Меня это не устраивает, здесь я порву себе задницу и ничего не добьюсь!». А ситуация становилась все труднее и труднее, группа Тони МакАльпайна распалась, и я решил переехать в Европу, потому что я знал, что европейцы смогут «въехать» в мою музыку. Я стал играть сольно, старался, чтобы обо мне узнали, и мне это нравилось, и это нравилось людям, и вот теперь я читаю ведь этот бред на сайте. Этим же людям не нравится техно, не нравится рэп – но в техно нет барабанных соло, там вообще нет ударника, там есть только парень с двумя «вертушками» и наушниками. Я знаю нескольких диджеев, которые приходят на концерт только с коробкой дисков и гребут деньги лопатой. Я смотрю на них и думаю: «Да ведь они практически ничего не делают!». Люди платят за то, чтобы посмотреть, как они царапают диски. Все это просто смешно.
А все эти люди, которые постоянно жалуются, которые постоянно чем-то недовольны, они настроены к музыкантам совершенно не дружелюбно. Я музыкант, и когда я выхожу на сцену, я выхожу туда, чтобы играть, чтобы нести музыку слушателям. И если ты приходишь на концерт, на живое» шоу, и не можешь адекватно оценить выступление, убирайся домой! (Хохочет.) И не пиши ничего на сайте! Я уже говорил ребятам (показывает на Пиви и Виктора, разговаривающих с промоутерами в другом конце комнаты): «Снесите это к чертовой матери! Снесите!». Но им иногда нравится читать гостевую книгу, потому что некоторые пишут: «Вы отыграли замечательный концерт! Супер!». (Имитирует звук поцелуев). Мне это не нужно. Когда я был ребенком, я ходил на концерты, и я смотрел шоу. Помню, как я в первый раз увидел AC/DC, они открывали концерт Aerosmith в 1976 году. На следующий день я пошел и купил альбом. Таким образом я выразил свое одобрение, свое отношение к их музыке, и это правильно, так и должно быть, но сейчас, к сожалению, очень редко происходит.
В то же время, когда кто-то начинает говорить, что сейчас все скачивают музыку, и никто не покупает диски – ради Бога, что за бред! Пару дней назад я был в немецком музыкальном магазине Saturn и даже не смог пробраться к стеллажам с CD и DVD, столько там было народа. Все они покупают! И когда мне говорят: «У людей нет денег, поэтому они не покупают диски» - это совершеннейшая чушь. Все просто сходят с ума на пустом месте.
Но я также думаю, что технологический прогресс отчасти бывает вреден. Например, иногда мне приносят диски с отличной полиграфией, в роскошной коробке, и т.д. и т.п., и говорят: «Послушай! Эта «живая» запись, сделанная на репетиции при помощи одного микрофона, вставленного в зад нашему басисту, поэтому она немного грязно звучит». В таких случаях я обычно думаю: «Полное оформление, все исходные данные, список благодарностей, подарочное издание – для этого убожества? Убирайтесь прочь! Зачем записывать все это на диск? Эта запись, в лучшем случае заслуживает кассеты, и то не факт». И основная проблема сейчас именно в этом – любая группа может записать демо, у всех есть видео, у всех есть свой сайт. В 70-х такого не было. Тогда для того, чтобы записать альбом, нужно было действительно чего-то стоить.
И прежде, чем получить контракт, нужно было не один год играть. Не было такого, чтобы ты записал первое демо, и через пять минут получил контракт.
Знаете парня по имени Билли Шиэн? (Помимо прочего, он играл в Mr. Big и с Дэвидом Ли Ротом – прим. авт.). Он из моего родного города – Нью-Йорка. Я помню, как он выступал в моей школе. Он давал в месяц больше концертов, чем большинство этих клоунских групп, которых можно видеть каждый день на MTV, дают за год. Я видел, как он постепенно развивался, рос со своей группой Talas. И прежде, чем получить контракт, они играли почти 15 лет! Вот так было раньше и так, на мой взгляд, должно быть. Проблема в том, что когда я сегодня пытаюсь ознакомиться с новыми группами, я вставляю диск в плеер и слышу еще один Helloween. Или Judas Priest. И я думаю: «Неужели же нет ничего интересного?». Хотя мне понравился последний альбом Slipknot, мне он показался интересным. Мне нравится Korn и многое из ню-метала, это интересно, это свежо. Мне нравится последний альбом Green Day, нравится Blink 182. Мне нравится металл, нравится поп-рок, нравится все, где есть какая-то эволюция. (В этот момент к нам подходит промоутер и просит заканчивать, потому что через 10 минут клуб открывается для зрителей).
Oкей, тогда последний вопрос. Известно, что многие ударники страдают т.н. «профессиональными болезнями», такими как артрит или проблемы со слухом. Что ты делаешь, или что надо делать, чтобы этого избежать?
В моем случае, дергаться уже поздно. Даже сейчас, когда мы с вами разговариваем, у меня звенит в ушах. Забавно – у меня теперь новая подружка, а женский голос очень сложен для моего восприятия, и я все время переспрашиваю: «Что? Что?». Я ее не слышу. К счастью, она очень терпелива и всегда повторяет то, что я не расслышал. Да, я теряю слух, и с возрастом это только ухудшается. Что же касается совета молодым ударникам: используйте затычки для ушей или наушники. Мне же уже поздно что-либо предпринимать.
Выражаем благодарность Евгению Силину (Alive Concerts) за организацию этого интервью
Вопросы задавали Роман Патрашов, Наталья Хорина
Перевод с английского – Наталья Хорина
3 апреля 2005 г.
20 май 2005
|