Интервью с The Duskfall : DARKSIDE.ru

В последние пару месяцев вы отыграли несколько очень солидных концертов, разогревая Slayer и Anthrax. Какие впечатления остались у тебя от этих выступлений? Удалось ли вам лично пообщаться с музыкантами Slayer и Anthrax?

В общем, мне очень понравилось, и фэны нас отлично принимали. Нам так и не удалось пообщаться с ребятами из Slayer, но с Anthrax мы смогли поболтать. К сожалению, Slayer были очень заняты, и мы не хотели им мешать. А в целом, все было супер, наши мечты сбылись.

The Duskfall никогда не отличались активной концертной деятельностью, и только в последние года полтора вы стали играть «живьем» более-менее регулярно. Почему вас так редко можно было увидеть на сцене? Тебе лично нравится или не нравится выступать «живьем»?

Мы очень любим концерты, ведь когда мы собрали группу, нашей главной целью были именно «живые» выступления. К сожалению, у нас часто менялся состав и происходила масса других неприятностей, которые не позволяли нам выступать. Но концерты мы обожаем, иначе мы бы просто не занимались этой группой.

Сейчас вы подписаны на Nuclear Blast Records. Как вы получили этот контракт? Помогло ли вам участие вашего барабанщика Оскара Карлссона в группе Helltrain, которая также выпускает диски на этом лейбле?

Ничего не могу сказать насчет последнего. Но я точно знаю, что Nuclear Blast следили за нашей карьерой с самого начала, и что они знали о том, что мы не будем продлевать контракт с нашим предыдущим лейблом Black Lotus. Видимо, они сочли, что мы проделали достаточную подготовительную работу, и что пора брать нас под свое крыло. Вот и вся история. Мы очень довольны. (Смеется).

Не могу не спросить тебя о том, остались ли вы довольны сотрудничеством с Black Lotus. На твой взгляд, сильно ли они помогли группе?

Да, как я уже говорил, благодаря им мы заложили фундамент нашей карьеры, они нас очень хорошо раскручивали. Мы вполне довольны работой Black Lotus, но пришло время что-то менять, и я думаю, что мы не прогадали, выбрав Nuclear Blast. Мне не на что жаловаться.

Помимо нового альбома, Nuclear Blast переиздает и ваши предыдущие диски – “Frailty” (2002) и “Source” (2003). Насколько эти переиздания будут отличаться от оригинальных версий? Будут ли там какие-то бонус-треки?

В общей сложности, на них будут пять бонусов. Японская версия первого альбома содержала три бонуса, на втором их было два, и все эти бонусы войдут в переиздание. Это демо-версии уже известных песен и одна композиция, которая не вошла ни в один альбом. Мне кажется, что этот двойник классно сделан, и если у вас нет оригинальных дисков, его стоит купить.

Что ж, теперь давай обсудим новый альбом. И первый вопрос про его название – “A Lifetime Supply Of Guilt” («Запас вины на всю жизнь»). Что вы имели в виду под таким странным словосочетанием?

Да, я думаю, многие интерпретируют его совершенно неправильно. Его суть в том, что, на мой взгляд, в течение жизни человек совершает много ошибок, и хотя он признает их и делает из них выводы, чувство вины все равно остается у него в душе до самой смерти. Некоторые не могут жить с таким грузом на душе и попросту вышибают себе мозги. По крайней мере, так часто происходит в Финляндии. Но это всего лишь название альбома, оно не относится ко всем песням, это не альбом про самоубийство, и мы никоим образом не поддерживаем самоубийство. Это просто

интересное название, которое, на мой взгляд, находится в гармонии с общим настроением диска. Но в каждой песне рассказывается своя история или выражается мое мнение по какому-либо вопросу, например, промыванию мозгов религией, жадности и человеческой глупости в целом.

Откуда ты черпаешь вдохновение для столь агрессивных текстов?

(Смеется). Я просто просыпаюсь утром, открываю занавески и смотрю в окно. Я вижу, в каком стрессе живут люди вокруг меня, как все человечество с увлечением катится по наклонной плоскости. Все, что мне нужно для вдохновения – это просто посмотреть в окно.

На твой взгляд, какой эффект твои тексты оказывают на слушателя? Как ты считаешь, люди уделяют текстам The Duskfall достаточно внимания?

Я считаю, что в The Duskfall и в дэт-метале в целом тексты имеют определенную важность, но вокал здесь выполняет скорее ритмическую функцию. Он задает различные ритмические рисунки, которые необходимы для того, чтобы «оживить» песню. Хорошие тексты очень важны, но не НАСТОЛЬКО важны. В конце концов, вокал в нашем жанре – это всего лишь крики. Да, я занимаюсь этим уже 15 лет, но я все равно думаю, что я просто кричу. Я уважаю певцов, но то, что делаю я, это не пение (смеется), это создание ритма. Если же люди будут читать тексты, то я надеюсь, что у них возникнут позитивные эмоции. Хотя в моих текстах много негативных слов, но песни в целом очень позитивны. Они написаны вовсе не для того, чтобы погрузить человека в депрессию, наоборот, они написаны про тех, кто сами делают все возможное, чтобы испортить себе жизнь.

В песне “Striving To Have Nothing” с предыдущего диска “Source” ты имеешь в виду какого-то конкретного человека, или же эта песня о человечестве в целом?

Она о человечестве в целом. Люди придумывают себе так много забот и так много правил, что они живут в постоянном стрессе, только и пытаясь доказать самим себе, что они приобрели какие-то блага и чего-то достигли. Мой ответ этому дерьму: старайся не иметь ничего. Конечно, это скорее сарказм, чем серьезное заявление, я никого не призываю так поступать.

Вы вновь записали альбом с продюсером Дэниелем Бергстрандом в его студии Dug-Out. Были ли какие-то отличия в процессе записи? Я помню, что когда вы записывали “Source”, у вас было мало времени, и вам пришлось работать под большим давлением…

В этот раз все прошло очень легко. У нас было на неделю больше, то есть, в общей сложности четыре с половиной недели. К тому же, мы прекрасно подготовились, вес песни были уже отрепетированы, так что мы просто вошли в студию и записали их, даже не особенно тратя время на поиски нужного звучания. Мы просто подключили инструменты, записали всю основу, а затем задумались над тем, чем «приправить» наши песни, где наложить еще одну мелодию, и т.д. Когда я об этом рассказываю, создается впечатление, что все прошло очень буднично, но на самом деле, мы получали огромное удовольствие от того, что на нас ничего не давит, и что если мы что-нибудь «запорем», у нас есть дополнительная неделя, чтобы все исправить. Мы остались очень довольны.

Многие считают The Duskfall очень консервативной группой. И действительно, вы всегда записываетесь в одной и той же студии, все ваши обложки оформляет один и тот же художник, да и ваш стиль, по большому счету, никогда не менялся. Что для тебя является развитием группы – вы каждый раз стремитесь, чтобы новый альбом был лучше

предыдущего, или же просто пишете хорошие песни, не ставя перед собой глобальных целей?

Разумеется, если бы мы не считали, что наш новый альбом лучше предыдущих, мы бы тут же распались. Нельзя выпускать диск только потому, что надо что-то выпустить. Каждый раз, когда мы работаем над альбомом, мы думаем, что это наше лучшее творение. Каждый из нас занят в нескольких группах, но неважно, с какой группой мы работаем в настоящий момент, альбом, над которым мы работаем, должен быть лучше, чем все предыдущие. Да, в какой-то степени мы просто пишем песни, но каждый раз, написав песню, мы думаем, что это лучшая песня в нашей жизни. Так что наша цель каждый раз – превзойти все сделанное ранее.

Увы, консерватизм группы не касается ее состава. Недавно у вас в очередной раз сменился гитарист. Почему ушел Йоаким Линдбэк, и как к вам попал Антти Линдхольм?

Йоаким хотел больше времени уделять своей семье. У него дети, жена и дневная работа, так что у него был постоянный стресс, тем более что ему казалось, что группа будет отнимать у него больше времени, чем это происходит на самом деле. Кроме того, возможно, ему казалось, что группа должна приносить больше денег, чем она приносит на самом деле, но пока мы не заработали вообще ничего. Вот что случилось с Йоакимом. А Антти – это мой старый друг из Финляндии. Я тоже живу на севере Финляндии, и мы вместе с ним играем в другой группе. Не знаю, почему кандидатура Антти не приходила мне в голову раньше, когда у нас были вакансии в составе, ведь это один из моих любимых гитаристов. Но в этот раз я подумал: «Кто самый классный человек и самый лучший гитарист из всех, кого я знаю?» И этим человеком оказался Антти. Он был так близко, что раньше я его просто не замечал. (Смеется).

Кстати, в чем причина такой текучки кадров?

(Вздыхает). Не могу сказать. Возможно, у людей меняются устремления, взгляды на музыку. Возможно, мы на них слишком давим, а ведь они знают, что денег на этом не заработают, и поэтому думают: «Так зачем напрягаться?» Все, что мы делаем, мы делаем на максимуме сил и способностей, нас не устраивает работа, сделанная вполсилы. Мы хотим, чтобы каждый участник группы выкладывался всю катушку, даже несмотря на то, что далеко не все они играют в группе с самого начала. Я и сам играю в группе не самого начала, но я все равно выкладываюсь на 110 процентов. Возможно, поэтому люди и начинают чувствовать себя некомфортно – для них это слишком большое напряжение. Но сейчас у нас отличный состав, мы прекрасно проводим время, и как только мы входим в репетиционный зал, между нам возникает правильная атмосфера.

The Duskfall потребовалось немало сил и времени, чтобы выйти на ваш текущий уровень – контракт с Nuclear Blast, концерты на разогреве у Slayer и т.д. Как ты думаешь, вы могли что-то сделать иначе, чтобы быстрее добиться успеха или чтобы поддержать стабильность состава? Другими словами, жалеешь ли ты о чем-либо, что сделал или не сделал в The Duskfall?

Возможно, некоторые соло на первом альбоме нужно было записать по-другому. (Смеется). Но это мое личное мнение. А если серьезно, я считаю, что мы все сделали правильно, мы всегда работали ради нашей музыки изо всех сил, так что мне не кажется, что мы что-то могли сделать по-другому, чтобы добиться большего успеха или привлечь больше фэнов. Возможно, нам стоило больше заниматься раскруткой группы, но мы были подписаны на небольшом лейбле и не могли делать больше интервью.

Конечно, стоило бы давать больше концертов, но в связи с постоянными проблемами с составом это было невозможно.

В своей предыдущей группе Gates Of Ishtar Микаэль Сандорф был вокалистом, однако, создав The Duskfall, он переключился на гитару. Он дает тебе какие-то указания относительно того, что и как петь?

Вовсе нет. Он также пел на двух первых демо The Duskfall, но мой вокал совершенно не похож на его. Он разрешает мне делать все, что я хочу, и писать такие тексты, какие я хочу. У каждого в группе есть свобода делать то, что он хочет. Если получается отстой, то коллеги скажут тебе, что это отстой, у нас в группе демократия, и если что-то кому-то не нравится, мы это просто выкидываем. К счастью, пока никто не написал настолько плохую песню, что ее пришлось бы выкидывать. Мы записываем практически все песни, которые сочиняем.

А вы с Микаэлем не думали над тем, чтобы спеть какую-нибудь песню дуэтом?

Мы скоро начнем репетировать, и Антти и Микаэль будут петь бэк-вокальные партии. Пока это все, потому что Микаэль очень долго не пел, и он не хочет перенапрягать свой голос. Но в будущем, возможно, мы попробуем что-нибудь в этом духе, это хорошая идея. Раньше она как-то не приходила мне в голову. (Смеется).

Как ты познакомился с Микаэлем? И как ты оказался в составе The Duskfall, ведь у тебя уже тогда была еще одна группа, Deathbound?

Микаэль помог Deathbound на одном из концертов, он подменил нашего барабанщика. Дело было на юге Финляндии, мы должны были играть концерт с Thyrane, отличной блэк-металлической командой. Там-то мы и познакомились по-настоящему. Хотя я знал Микаэля и раньше, он жил совсем рядом с тем местом, где когда-то жил я. К тому же, я очень люблю Gates Of Ishtar, мне нравится их диск “A Bloodred Path”. Я знал, что он умеет играть на ударных, так что когда у Deathbound возникли проблемы с барабанщиком – тот отказался выходить на сцену – мы попросили Микаэля: «Эй, парень, ты не мог бы сыграть с нами на барабанах на этом концерте?» И он ответил: «Да не вопрос, чуваки!» Мы немного выпили вместе, чтобы отпраздновать это событие, и вот таким образом познакомились поближе. (Смеется).

Насколько я понимаю, музыка Deathbound (брутал-дэт/грайнд – прим. авт.) имеет с творчеством The Duskfall не так много общего. В какой группе сложнее петь?

Ну-у-у, мне кажется, что с The Duskfall сложнее работать в студии, а с Deathbound – на концертах, потому что их музыка еще более интенсивна, чем работы The Duskfall. Я справляюсь с ними обеими, потому что, как я уже говорил, я всегда выкладываюсь на 110 процентов. Но я хочу, чтобы эти группы различались настолько, насколько я могу этого добиться с моим голосом, а я знаю свои рамки. Я хочу, чтобы мой вокал в этих двух группах звучал по-разному. Хотя обе они на концертах звучат ураганно.

Ты участвуешь еще в одной группе под названием Monster Spank. Ты не мог бы немного рассказать о нем? Какого рода музыку вы играете?

Это настоящий дэт-н-ролл в духе Entombed. Мы пока ничего серьезного не добились, только выпустили пять мини-альбомов, которые самостоятельно продавали друзьям. Плюс дали несколько концертов, потому что в этой группе очень прикольно играть. Это совершенно несерьезный коллектив, мы с ним абсолютно не напрягаемся. Поэтому уже пять лет мы вообще им не занимаемся, сейчас эта группа в замороженном состоянии, но рано или поздно мы ее реаними

руем. Антти из The Duskfall в ней также участвует. Как я уже сказал, это настоящий дэт-н-ролл, практически клон Entombed, которые являются одной из моих самых любимых групп.

Я заметил в вашем творчестве одну особенность: ни один из дисков The Duskfall не превышает по звучанию 40 минут. Вы специально делаете их такими короткими, чтобы они звучали более интенсивно, или на то есть еще какая-то причина?

Мне кажется, что это оптимальная продолжительность альбома. Если бы у нас на дисках было еще по паре песен, то это было бы уже слишком. На альбоме “A Lifetime Supply Of Guilt” музыка чуть более разнообразна, но на двух предыдущих дисках песни достаточно сильно похожи друг на друга, так что если бы они были длиннее, создавалось бы впечатление, что мы повторяемся. Другая причина – в том, что у нас слишком мало времени на сочинение песен. Но главное все-таки в том, что мы не хотим перетягивать диск, помещать на него слишком много музыки. (Смеется). Всегда же можно еще раз нажать клавишу "Play”.

Мне бы очень хотелось, чтобы побольше музыкантов думали так, как ты…

(Смеется). Да уж, я слышал немало классных альбомов, на которых было слишком много песен. (Дружный хохот).

На твой взгляд, каковы основные факторы, оказывающие влияние на альбомы The Duskfall? Можно ли сказать, что на то, каким станет ваш диск, как-то влияют продюсер, другие музыканты, погода, книги, фильмы и т.д.? Или же все, что вы создаете, исходит исключительно из самой группы?

Скорее все-таки последнее. Музыка возникает внутри нас и переносится на струны гитары при помощи пальцев. Именно так Микаэль и Антти сочиняют песни, и это же справедливо в отношении Оскара, он тоже умеет играть на гитаре. Когда они пишут музыку, они позволяют мелодиям и риффам рождаться самим по себе. Конечно, они слушают и чужую музыку, очень много разной музыки, но в основном все-таки металл. Музыка вдохновляет нас. Конечно, книги – это тоже источник вдохновения, но не для музыки, а только для текстов.

Ты на сцене уже 15 лет. Как ты считаешь, за это время ситуация с тяжелой музыкой в Швеции и Финляндии изменилась к лучшему или к худшему?

Мне кажется, финская сцена за это время очень изменилась в лучшую сторону. Правда, я живу в Финляндии, и возможно, я так считаю, потому что очень хорошо с ней знаком. Что же касается Швеции, то там дела похуже, особенно если говорить о концертной деятельности. Там почти каждый металлист сам играет в группе (смеется), и когда ты выходишь на сцену, некоторые в зале говорят: «Ну, я не могу угорать и отрываться, я ведь сам музыкант!» (Дружный смех). Совершенно идиотская логика, но многие люди реально так думают. В Финляндии такое тоже встречается, но не так часто. А в целом, скандинавская и европейская сцена стали гораздо более профессиональными. Так что все меняется к лучшему.

Слушай, ты меня уже запутал – ты сам из Швеции или из Финляндии?

Я родился в Финляндии, вырос в Швеции, а восемь лет назад вернулся в Финляндию, где сейчас и живу. Я и сам не знаю, откуда я. (Смеется). Наверное, просто из Скандинавии!

Ну что ж, пришло время задавать последний вопрос. Что The Duskfall планируют на будущее? Будут ли турне, видеоклипы и т.д.?

Сейчас мы просто сидим и ждем, пока выйдет альбом, хотим посмотреть, как его примут фэны и критики. В конце месяца поедем в Хельсинки на съемки видеоклипа. Мы пока сами не решили, на какую песню будем снимать клип – или на “Shoot It In”, или на “The Shallow End”. Еще планируются три концерта, вроде бы на следующий месяц. Но я лучше не буду называть конкретные даты, я все равно их перепутаю. Заходите к нам на сайт и сами увидите, когда мы к вам приедем.

Выражаем благодарность Кэтти Шутте (Nuclear Blast) за организацию этого интервью.

Роман Патрашов
2 августа 2005 г.
17 авг 2005 the End

The Duskfall

Упорные души