Интервью с Im Nebel : DARKSIDE.ru

Добрый вечер, Im Nebel. Первый вопрос, который хотелось бы задать, прежде чем вы представитесь, наверное, актуален в связи с сегодняшними отношениями между Россией и Грузией. Военный конфликт с Россией вряд ли улучшил ситуацию в вашей стране… Как сейчас обстоит дело с возможностями для творчества?

Елена: Что касалось музыки, ровным счетом ничего не поменялось; наши репетиции и время, выделяемое на творчество, не зависят от политики, только от нас самих... В данный момент мы интенсивно работаем надо новым материалом, невзирая ни на кризис, ни на политику и т.д.
Сергей: Я думаю, что стоит разделять политическую ситуацию и любовь к музыке. Есть политики, а есть обычные люди, которым в целом политика не интересна.
Музыкой всегда сложно заниматься. Мешает и работа, и учёба и т.д. Но в целом я не заметил, что на нас это как-то отразилось. Желание продолжать работу не улетучилось.
Михаил: На работу пока что влияет, по большей части, малое количество свободного времени. Новый материал уже имеет предполагаемый облик, на данном этапе все усилия направлены на его создание, нежели на простые репетиции.

Я думаю, нужно рассказать о команде. Ваше творчество почти неизвестно в России. Хотелось бы, что бы вы представили Im Nebel слушателям. Как бы сами авторы сформулировали кредо Im Nebel? Что же такое играет группа из Грузии…

Михаил: Начну тогда с кредо группы. Не скажу, что это девиз или правило, поставленное в нашем коллективе. Думаю, нами движет отсутствие рамок, в которые мы могли бы себя упрятать. Свободнее взгляд, свободней и мысль. Этим и оперируем.

А если немного углубиться в историю возникновения Im Nebel… Что послужило отправной точкой для возникновения коллектива? Были ли какие-то особые идеи, для реализации которых он формировался? Проще говоря, хотелось ведь что-то «свое» сказать?

Дмитрий: Поначалу мы собрались без особых целей. У каждого была большая пауза в музыкальном творчестве. Вот и решили подкачать технику. А потом обычные репетиции переродились в создание своих композиций. Основная идея группы сформировалась с окончательным формированием коллектива.
Команда существует уже больше двух лет. До этого каждый из нас играл в разных коллективах, без особых серьезных намерений. Я и Михаил даже играли один период вместе, но на тот момент мало что получалось. В своих же предыдущих коллективах я всегда играл дэт-метал…
Ми

хаил: Действительно, мы играли до этого с Димой, еще раньше я пробовал себя в грайндкоре, трэш-метале, хэви, хард-роке... Честно, никогда не представлял, что буду играть блэк-метал. Василий же, наоборот, один из первых в стране, кто начал исполнять музыку в этом жанре.
Сергей: Мы собрались просто поиграть вместе, но после первого кавера решили, что хватит заниматься глупостями, и тогда начали работать над своим материалом.
Елена: А меня самым скверным образом соблазнили набросками и переманили из другого коллектива. Я в принципе уже знала, что буду играть блэк, так как и до этого играла именно блэк...

Возвращаясь к тому, как вы представили команду... В большинстве рецензий на вашу группу повесили ярлык «прогрессивного блэк-метала». Согласились бы вы с этим определением, или вы не придаете значения таким вещам? Или, может быть, просто – «симфо-блэк»? Что вам по предпочтениям ближе?

Михаил: Лично мое мнение: определение «прогрессив» я считаю заведомо неправильным, без всякого обоснования и фундамента. Сейчас появилась тенденция, когда музыку, тем или иным отличную по содержанию и внешним факторам, причисляют к «прогрессив» жанру. С этим я не согласен. Мы играем блэк, немного авангардный, ну и, разумеется, в симфонической окраске звука. Симфония, как и опера, это в первую очередь звучание, нежели стиль.

А как вы относитесь к экспериментальному (авангардному, как хотите назовите) блэку вроде Solefald (просто мне, и не только мне, после знакомства с вашим альбомом, вспомнилась эта банда)? Какие коллективы вас вдохновили на творчество?

Дмитрий: Думаю, что ни Solefald, ни Arcturus, ни Dimmu Borgir не произвели влияния на наше творчество. По крайней мере, мы точно не видим схожести. Мы всегда относимся к экспериментам положительно. Собственно этого мы и добиваемся, нового.
Фавориты для меня - Hidden in the Fog. Считаю их наиболее интересной командой в блэке
на сегодняшний день.
Михаил: Честно, не знаком с их творчеством, при написании материала, руководствовался только лишь той фантазией, которая возникала на момент написания музыки. На формирование моего музыкального вкуса больше повлияли классические композиторы и трэш-метал-команды 80-х. Но моими фаворитами навсегда останутся Pink Floyd.
Сергей: Для меня Arcturus, Solefald, Hidden in the Fog - одни из самых любимых групп, но не думаю, что это как-то сказалось на нас, так как любовь к ним пришла неско

лько позже.
Елена: К моему сожалению, я с творчеством этой группы незнакома. Меня на творчество вдохновляет скорее классическая музыка. К авангарду, прогрессиву, арту и т.д. отношусь хорошо, и многие группы, относящиеся к этим направлениям, с удовольствием слушаю...
Вдохновляют те команды, в которых играла, в первую очередь – Im Nebel... Никогда не хотела и не думала о том, что бы писать... А тут как-то само вышло...

И все-таки, вы основываете свою музыку на блэк-металическом «каркасе». С чего-то же начиналась приверженность именно этому стилю?

Михаил: Будет выглядеть немного забавно. Когда играли втроем, чтобы восполнить и так пустое инструментальное пространство, которое ну никак не получалось заполнить тремя инструментами, в «Inconsistent Thoughts» сыграл партию гитары немного иначе. «Пиление» так и просилось на слух. Подумали - блэк? А ведь классно звучит :) После того, как обнаружили эту зацепку, все пошло-поехало...

Будучи все-таки блэк-коллективом, вы являетесь, как я понял, open-mind-людьми... Скажите, с какими жанрами блэк, на ваш взгляд, принципиально несводим по идейным/музыкальным соображениям? Если таковые есть, конечно... Индастриалом и джазом, например, уже никого не удивишь...

Сергей: Если это в итоге будет звучать хорошо, почему бы и нет? Экспериментировать надо, главное не переусердствовать.

А следите ли вы за прессой и критикой? Приходилось ли слышать что-то такое, с чем вы категорически не согласны?

Дмитрий: Не согласны со сравнениями. Но не нам судить. Не согласны с постоянным сравнением вокала Миши с Вортексом из Dimmu Borgir.
Елена: Единственное, что меня раздражает, так это когда в рецензии начинают мешать наше творчество и политику (несколько раз встречалось).
Сергей: Если критики связывают нас с политикой – это, пожалуй, обидно.

А как относитесь к рецензиям, написанным по мотивам вашего творчества? Не бесит ли вас, что люди, которые чаще всего в музыке ни черта не понимают, пытаются судить вашу музыку?

Елена: Читать рецензии всегда приятно, соглашаемся мы с ними или нет... Люди слушали и писали, то есть тратили на нас свое время...
Сергей: Наоборот, радует. Нам как создателям не удастся взглянуть на альбом со стороны слушателя, поэтому очень интересны мнения людей. Много чего берём на заметку.
Михаил: Конечно же, нужны.

Это мнение очень значимо, по причине того, что оценивается это и воспринимается с другой стороны. Это значимо для группы – знать, как воспринимают проделанную нами работу.
Дмитрий: Но ведь они ее слушают. Вот и делятся мнениями. Опять же, немного смущают вопросы, связанные с политикой. А мало вопросов уделяется идее группы.

То есть, группа пытается донести некую мысль, делая ставку прежде всего на тексты? О чем вообще лирика и кто ее сочиняет? И о чем, собственно, альбом?

Дмитрий: Как ни странно, да, мы делаем немалый акцент и на тексты песен… Мало кто проанализировал их и вынес оттуда, что это цепочка, показывающая становление личности человека, его «Я». Альбом – это своеобразный проводник в центр своего «Я».
Михаил: Добавлю еще... Можно сказать, никто не поинтересовался названием. Под «Vitriol» подразумевается испытание, которое проходит главный герой альбома.

То есть, альбом - это как книга? Нельзя ее начать читать с середины?

Михаил: Обязательно с начала.

Ну что же – вряд ли хоть одна книга, написанная в современности, может рассматриваться сама по себе, в отрыве от влияния предшественников, их опыта, даже пересмотренного на свой манер… Вместе с каким автором вы учились ставить в лирике правильные вопросы? Можно чуть подробнее?

Дмитрий: Сложно ответить. Авторов, оказавших влияние на мышление и развитие немало. Каждый из них внес свой вклад в формирование мировоззрения. Могу отметить Маркеса, после которого я невольно повзрослел.
Каждая книга в свою очередь пишется на тему, волнующую автора. «Vitriol» не исключение. Темы, поднятые в альбоме, являются актуальными для каждого из нас. Они ставят вопрос. Но так же пытаются найти и ответ. «Vitriol» это не сборник вопросов, но возможный помощник в поиске ответов.

А вы вообще сторонники пространных объяснений? Хотите, что бы слушатель сам дошел до сути?

Дмитрий: Конечно, хочется, что бы каждый вынес из текстов что-то близкое для него самого, для его восприятия.
Проблемы и вопросы, поднятые в лирике, на самом деле очень просты. Но написаны абстрактно, тем самым давая читателю возможность подумать и вывести свое представление.

Почему название команде было дано на немецком языке? Да и лирика тоже на немецком и английском. Какие-то предпочтения? Что вы думаете о выборе языка и почему н

е используете родной?

Михаил: Название появилось давно, когда группы еще не было, у меня были готова тройка набросков, которые я начал создавать под впечатлением от прочтения одноименного стихотворения Германа Гессе. Потом, когда начали работу над первыми композициями, было решено выбрать это название как название группы.
А по национальности я немец. Считаю, что каждый человек не должен терять свою культуру. Язык является душой культуры. Если его утерять, становишься никем. Поэтому немецкий я люблю, учил долгое время, и в определенной степени он тоже остается моим языком.

Ну а себя вы считаете русскоязычными или?.. Как вообще ощущает себя команда – вне географических границ или принадлежащей именно к местной сцене?

Дмитрий: Да, все окончили русскую школу. Родились в русскоговорящих семьях. Мыслим, так скажем, на русском. К местной сцене мы принадлежим мало. Точнее почти никак.
Елена: Мой родной язык русский, как и у всех члены команды. Лично для меня дальше в порядке убывания - грузинский, английский и немого немецкий.

То есть, вопрос об использовании в лирике грузинского языка перед вами не стоял… А как вам кажется, какой язык лучше всего подходит для тяжелой музыки?

Михаил: Я считаю, что любой, кроме китайского и японского. Это трудно воспринимать
Елена: Честно говоря, никогда не задумывалась об этом, но тексты на английском и подходят и понятны большей части разумного человечества.

Если мы уже затронули вопрос книг... Не возникало ли у вас еще желания записать концептуальный альбом и, если да, какие литературные произведения или фильмы кажутся вам органичными для вашего творчества?

Михаил: У меня нет, мне хотелось бы все же высказать свои идеи и взгляды, которые действительно имеются.
Сергей: Мне бы хотелось услышать альбом, полностью посвящённый книгам К. Кастанеды, не от нас, а вообще от какой-нибудь группы. По-моему, идеальный материал для пространного творчества.

Интересно было бы узнать насчет элементов этники? Я думаю, что слушатель при определении «прог-блэк из Грузии» всегда будет ждать чего-то большего, чем просто музыка, тематически и стилистически не привязанная к стране происхождения?

Сергей: Ну, если все хотят лезгинку в блэк-обработке услышать... :) Навряд ли с нашей стороны такое будет.
Василий: Скажу немного жестк

о. «Чонгур-блэк» (чонгур – такой народный инструмент) играть мы не собираемся.
Михаил: Это выглядит, по крайней мере, смешно, да и на себя не возьму ответственность использовать этнические элементы музыкальной культуры, в которой лично я не разбираюсь
Елена: Этника - это неотъемлемая часть музыки вообще, во всех стилях некоторая доля ее присутствует... Я думаю, вы имеете в виду, в частности, вступление, когда оно писалось, не было задумано именно как этнический мотив, само получилось... Просто некоторое возвращение к прошлому, к его неторопливости и спокойствию…

А какие вообще настроения лично вы вкладываете в музыку?

Михаил: Будучи малость нервным человеком, волей неволей приносишь в творчество эти радикальные взгляды на различные вещи, которые беспокоят. Трудно описать это на словах, по большей части настроение при создании мелодии и аранжировки приходит конкретно из того духовного состояния в момент работы.
Всецело каждая композиция базируется на внутренних переживаниях. Когда писал «Unbeliever's Script», вложил ярость, отрицание поступков некоторых личностей. В «Faded Mankind» это высказываемый протест тому, что было в предыдущей композиции, обретение духовного равновесия, что можно проследить в несущей мелодии. Иначе в «The Journey to the Center of I» - тут целый карнавал всего... немало придется рассказывать...

Вопрос к Лене. Здорово, что ты используешь чистые клавиши, а не только симфоническую «метель». Чем обоснован выбор такого звука?

Елена: Ответ прост, я предпочитаю классическую музыку всей остальной. Поэтому мои предпочтения в выборе инструментов и аранжировки связаны с оркестровками и чистым звучанием инструментов.

У вас в составе есть человек более старшего поколения. Сильно ли разнятся
ваши взгляды на музыку? Интересно было бы узнать о роли в команде Василия Доияшвили.

Дмитрий: Нам очень приятно, что Василий начал работать в нашем коллективе. Его вокальные данные всегда нас потрясали, еще со времени его работы с Ruins of Faith (симфо-блэк-металический коллектив из Тбилиси – прим. авт.). Взгляды на музыку у каждого из членов коллектива свои. Так что они все разнятся, но все же мы умудряемся прийти к общему знаменателю.
Сергей: Василий, пожалуй, самый молодой и энергичный из нас :) Это мы старики. А так у всей команды разные музыкальные интересы – это, пожалуй, залог того, что мы постараемс

я не держать себя в ограниченных музыкальных рамках.

Крамольный вопрос: в составе команды есть люди с музыкальным образованием?

Василий: Лена получила образование, класс - фортепиано
Сергей: Я также почти получил образование по классу фортепиано, не считая последнего года.

Сколько же времени получается на данный момент уделять музыке?

Василий: Примерно по 2-3 часа в день.
Сергей: На выходных – больше…

Кстати, 2-3 часа - это много или мало? То есть, это почти все свободное от основной работы время?

Сергей: Очень мало. Была бы возможность, отдавали бы больше.
Елена: Свободное от работы время, та часть, кроме сна, которая еще может быть вполне осознана :)

Работа посвящена памяти Игоря Смычкова...

Дмитрий: Да, Игорю. Нашему другу…
Елена: Кроме того, этот человек – один из основателей студии, в которой мы писались...
Василий: Игорь был первым клавишником группы Ruins of Faith, также наша групповая фотография на альбоме – это одна из его работ. К сожалению, он ушел очень рано, трагически погиб.

То есть, той студии, где писали «Vitriol»? Что это за студия? Хороший звук у вас, фирменный...

Михаил: Студия небольшая, была основана в 2004 году Игорем Смычковым и ребятами из Ruins of Faith, также чуть позже присоединился Иракли Зибзибадзе - басист группы Sons of the Sun. Насчет звука не знаю, в рецензиях, как я понял, он меньше всего понравился. Это, кстати, сейчас один из «action point», над которым будем усиленно работать.

Значит, в чем-то вы не довольны результатом, достигнутым на «Vitriol»? В чем еще? Как вы видите развитие команды? В каком направлении вы хотите двигаться, какие возможны изменения?

Михаил: Довольными никогда не будем. Это всегда так, хочется все лучше и лучше. Сейчас же в плане музыкальной основы необходимо достигнуть поставленного саунда. Это также связано со звучанием, с качеством записи и т.д. Целью является продолжить развитие несущей основы, которую нашли в процессе создания «Vitriol», также необходимо искать новое и не останавливаться на достигнутом.

Вопрос к Диме. Мне показалось, что кое-где в партиях бластбита ты использовал помощь драм-машины? Или нет?

Дмитрий: Все драм-партии были записан

ы на Yamaha DTX, тем самым звук «миди» не удалось полностью подавить… Поэтому в моментах бластбита особенно выдается синтетический звук. Писать акустический драм не позволяла аппаратура. Вот и пришлось выкручиваться на миди-драме.

И еще к вопросу о программировании... Как вы относитесь к такому формату группы как one-man band, есть ли смысл играть так авангардный/прогрессивный метал? Чувствует ли кто-нибудь из вас в себе силы поднять махину, подобную Im Nebel, в одиночку?

Михаил: Я против такого подхода к созданию музыки. Подобная музыка не несет в себе характер исполнения, частичку музыканта, играющего музыку. Все ругают попсу, электронную музыку... Чем же будет тогда отличаться от них подобный блэк, дэт или пауэр?
То, что мы создали, еще не настолько массивно, как хотелось бы, поэтому думаю да, можно. Но не больше. Хотя есть исключения. Например, Mirrorthrone. К сожалению, я вижу уже исход подобного проекта.

Дополню: а считаете ли вы возможным с помощью одного лишь компьютера, записать полноценный метал-материал или партию отдельного инструмента? Или такой шаг может быть для вас лишь вынужденной мерой?

Михаил: Записать, конечно же, в таком случае намного проще. Нет необходимости репетировать, оттачивать качество исполнения. Да и открывается обширная среда для поиска новшеств в звучании, звуковых эффектов и многого другого. Только повторюсь, от этого музыка становится не реально искусственной. Поймите правильно, одно конечно написать музыку. Совершенно другое так исполнить, внести игрой на инструменте особое исполнение. Не буду доводить до маразма, однозначно реальный орган, или пусть это будет клавесин, записать не получается. Да и сомневаюсь, что выходит у других групп. Даже больше, Ihsahn грешит программированием. Не у всех достаточное финансирование и не все заказывают академические камерные национальные оркестры, так как это делает Dimmu Borgir. Так что и для нас не будет западло программирование партии. Но навсегда останется вынужденной мерой. И никак иначе.

Ну а что вам видится сейчас самым серьезным достижением Im Nebel (кроме выпуска альбома)?

Елена: Безусловно, два фестиваля, один из которых был записан на DVD, а второй (Highland Metalfest в Армении) мы провели на одной сцене с отличной группой Sadist. Такого типа сотрудничество с организаторами и общение с группами, безусловно, огромный опыт как для группы в целом,

так и для каждого в отдельности.
Михаил: Я считаю, что самым большим нашим достижением все же является найденный нами саунд. Ну и крепкая дружба, которая возникла на протяжении всего этого времени.

Знакомы со Sworn?

Дмитрий: Большие друзья.
Сергей: Очень большие :)

А не конкуренты?

Дмитрий: Конкуренты? Никоим образом.

И возвращаясь к вопросу из начала нашего разговора. Как обстоят дела с местной популярностью, с концертами, публикой? Люди вообще сейчас думают о музыке? Или жизнь заела?

Дмитрий: Концерты бывают нечасто. А если и проходят, то качество звука оставляет желать лучшего. Да, люди думают о музыке. Но прогресса пока не видно. Не хватает средств – скорее всего, это главная причина.
Михаил: Относительно нашей группы, к сожалению, факт остается фактом: нет заинтересованности в нашем творчестве. Нет предложений, от которых бы мы навряд ли отказались. В подтверждение этому - первый концерт в Армении. С огромным желанием выступили бы где-нибудь еще. Время покажет.
Елена: Приглашали в Россию выступать, но без разрешения на выезд из Грузии это невозможно... Также думаю, Украина и Белоруссия ближайшие в списке.

Устраивает ли вас работа с лейблом? Где будет издан следующий альбом? Haarbn почему-то редко берется за дискографию команд, предпочитая издавать по одному альбому.

Дмитрий: Работать с Haarbn нам понравилось. Можно сказать, что он оправдал все наши надежды, и даже капризы. Где будет выпущен второй альбом, покажет время. Оставим эти вопросы на потом.
Михаил: Доволен? Не то слово. Нелегкая работа проделана Haarbn. Хочу высказать огромную благодарность Дэну. Также считаю, что пока рано об этом говорить, запишем новый альбом, а там будет видно.

Хотя вы и говорили, что не относите себя к грузинской метал-сцене… Какие еще достойные команды местной сцены вы бы могли выделить? Чье творчество из них повлияло на вас?

Дмитрий: Первое, что в голову пришло - Sons of the Sun.
Михаил: Уточню, все же мы не можем себя не относить к местной метал-сцене. Мы здесь... Влияние других групп не могло возникнуть по причине того, что каждая из них играет в отличном от нас жанре.
Выделю Angel of Disease, Bohema, Sons of the Sun. Ребята работают с полной серьезностью и ничем не хуже их стилистических аналогов за рубежом. Дело в том, что конкуренции тут не может быть априори. Групп слишком мало даже для такой маленькой страны как Грузия. Из неметаллических составов я бы отметил Undo Creation. Это не совсем метал, но и не рок.

Расскажите о Ruins of Faith. Как там дела? Может быть, есть еще команды, связанные с вами «братскими узами»?

Дмитрий: Ruins of Faith активно работают над материалом. Могу сказать, что новые наработки - это что-то!

Чего ждете от будущего?

Михаил: Спокойствия, конечно же. И мира.
Сергей: Пива, концертов и хорошей музыки.
Елена: Больше свободного времени, чтобы посвящать его музыке.

С группой беседовали Blackknot, Richter, Glop.
9 мар 2009 the End