( 
заходя в автобус, я вижу Йорна, сидящего рядом и разговаривающего с кем-то на непонятном языке (может быть, норвежском?)Привет!
Привет, мы кое-что снимали вчера, и мне нужен материал с концерта, я жду, когда мне принесут файлы с каждой камеры.
Это пойдет на DVD или для чего?
Ну, возможно, кто знает, мы периодически снимаем на фестивалях, но Sweden Rock особое место, особый фестиваль. Я думаю, что все будет круто, но ты никогда не узнаешь об этом, если все не проверишь, все не отсмотришь, как все получилось – хорошее качество или не очень, возможно ли использовать все снятое со всех камер или нет; если у тебя есть пара камер, это выглядит не очень, ты не можешь сделать DVD, ну, на самом деле, ты конечно можешь, но… Если оно хорошее, то мы можем сделать DVD , а если нет, то все пойдет на бонусы. Это может быть DVD, потому что таков план, это основная идея, потому что в этом году фестиваль особый … и люди…
А тебе понравилась публика?
Да, 25 тысяч человек, мы ожидали не так много, ну может 10 или 12. Я вчера многое сделал, время летит так быстро, я как будто был в мыльном пузыре весь день. Когда у тебя нет достаточно времени на отдых, то ты иногда делаешь все на автопилоте, и, в конце, ты уже не понимаешь, это было действительно круто или нет, а потом, когда увидишь что-то на YouTube или кто-то тебе что-то покажет, ты думаешь: «о, а это и правда было хорошо» или «ну, неплохо».
У тебя было время передохнуть после шоу или ты зажигал всю ночь?
Мне надо было утром быть на шведском телевидении, так что в 9.15 я был уже здесь. Потом я поехал в отель, который в двадцати минутах отсюда и поспал 4 часа. Лучше потерять один час сна, но поспать в отеле, чем спать на час больше в автобусе. Круто оставаться в автобусе, в этом нет проблемы, но тут очень сыро и влажный воздух, даже с обогревателем тебе все равно холодно, и ты мерзнешь.
Да, но ты не живешь в палатке!
Да, палатка еще хуже. Но наш автобус становится похож на вашу палатку через несколько дней. Когда он никуда не едет, и у тебя нет доступа к электричеству все время, тут сыро, влажно, постельное белье по ощущениям мокрое, но на самом деле это не так. И хотя это не проблема, сейчас мы ожидаем наш рейс и готовы выдвигаться, вот почему наш автобус стоит так близко ко входу на бэкстейж.
А куда ты едешь?
Мы домой, планируем снять видео для Masterplan.
И это будет на песню “Time to be King”?
Думаю да, мы сейчас это обсуждаем. Я планировал, что мы снимем видео на эту песню еще до выхода нового альбома, но лейбл ничего не хотел слышать об этом. Я ничего от них не слышал, пока не вышел альбом, а вот ТЕПЕРЬ они сказали, что мы можем это сделать. Так что, может быть, я буду в Гамбурге на следующей неделе…
А есть какие-то наброски для сценария видео?
Возможно, но тут нет никакой сквозной истории
А, это будет просто клевое видео с развевающимися волосами?
Нет, у меня не настолько много волос, чтобы это сделать (смеется). Так что просто клевое видео, в котором вы увидите всю группу.
Многим людям интересно, почему ты вернулся в Masterplan, так почему это произошло?
Ну, Роланд просил меня об этом несколько раз. На самом деле, еще пару лет назад он заикнулся, что было бы неплохо сделать еще одну запись, я несколько раз говорил «нет» и не потому, что я не хотел это делать, а потому что я был занят; потом он опять просил меня об этом и проделал долгий путь, чтобы спросить лично; ну, мы поговорили, пропустили по пивку, потом еще… и решили посмотреть несколько песен, стали планировать новую запись. Ну, вот так все и было. Я сказал ему тоже, что сейчас говорю и тебе – ему придется смириться с тем, чтобы меня ждать, потому что я пока был занят со многими другими вещами, был в туре с Avantasia, был в самом разгаре процесса записи “Spirit Black”, мы играли много концертов, и мы сделали в прошлом году европейское турне вместе с группой Jorn. Я был занят сведением, когда он и Аксель приехали в Данию из Германии, чтобы поработать над несколькими песнями. Я там был занят тем, что сводил альбомом Jorn’a в доме, который я арендовал, большом доме, с дополнительными спальнями и всем прочим. Так что днем я занимался сведением в моей студии вместе с Tommy Hansen’ом, моим гением микса – так я его называю, он отличный парень! Мы работали раздельно и потом вечером, часов в 5-6, когда я закончил работу в студии, мы ели, в течение нескольких часов вместе разбирали материал, без всякого стресса, занимались аранжировками на компьютере и создали что-то вроде демо. И так, медленно, шаг за шагом, мы и шли.
Так твой приоритет – группа Jorn?
Это не основной приоритет. Это просто… когда ты делаешь что-то и у тебя есть что-то, что работает, то ты не хочешь это бросать и начинать что-то новое. Зачем мне выходить на сцену в четыре с Masterplan’ом, если я могу играть в 10 с Jorn’ом на том же фестивале и условия будут те же с той же выгодой. Потом мне нужно тратить много времени на репетиции, подготовку, долгую работу с лейблом, потом долго согласовывать тур, все детали… Когда у тебя уже есть группа, которая работает, там все, ты знаешь песни, ты знаешь все. Ну, может, тебе нужна небольшая репетиция один или два дня и то если ты не играл несколько месяцев, просто чтобы вернуться в струю. И зачем мне срываться и напрягаться с кем-то типа Masterplan или еще с кем-то, чтобы поехать в тур? Люди просят, чтобы я сделал это с тем проектом, что мы делаем с Russell’ом Allen’ом, но мы оба очень заняты другими вещами и над многим еще нужно работать, многое нужно сделать, чтобы поехать в тур. Конечно, это здорово для поклонников, может быть, кого-то подобное осчастливит, но я не думаю, что таких людей много… ну, это могут быть разные люди, которые предпочитают разную музыку, и Masterplan им импонирует больше всего, так что они спорят с теми, кто любит более классический хард-рок или металл, теми, кто предпочитает группу Jorn. Пока спроса на это нет, то оно этого и не стоит… Если бы это было похоже на то, что я делал с Avantasia, большие шоу, которые были действительно классными, и вот что ты в итоге получаешь: каждому нормально платят, нормальные условия для работы, каждый, кто работает – профи, милые люди, большие сцены и все остальное на том уровне, на котором хочется. Тоже и с Masterplan – если альбом пойдет хорошо, то тогда, может быть, будет турне, но изначально такого плана не было, были планы только по записи альбома и все. Сейчас мы думаем, что это отличный альбом, но если рекорд-компания или менеджмент группы не будут продвигать альбом на р
ынке, то этот диск будет просто еще одним альбомом Masterplan со мной, может, многие назовут его хорошим, но это не будет революцией, не будет глобального успеха по всему миру, того, что вновь вернет нас в турне. Вот как я это вижу. Так что сейчас нет никаких планов насчет тура с Masterplan, но посмотрим, что там будет с лейблом и теми, кто должен всем заниматься, это все дело букинг-агентов и менеджмента.А сколько песен ты написал для Masterplan?
Я написал каждую мелодию и всю лирику.
А что вдохновляет тебя на написание музыки и лирики?
Я просто люблю музыку и люблю её исполнять, и хочу, чтобы мое послание было честным и настоящим, чем-то, что люди могут узнавать. Я не хочу создавать что-то политически корректное просто по прихоти компании или чтобы подстроиться под рынок, “ok, пришло новое время, так что давай скрестим экстрим-металл с чем-то стареньким”, ну и заниматься подобным дерьмом, чтобы лишь казаться оригинальным или создавшим что-то новое. Это не мой подход, я делаю только то, что мне нравится делать; когда я был ребенком, когда я рос, я стал сочинять музыку, потому что мне это нравилось – это был классический рок. Возвращаясь к вопросу, все дело в качестве, в том, чтобы быть настоящим, я всегда говорил, что Элвис – это образец качества, но Элвис никогда сам не писал ни одной песни, он всегда исполнял песни других авторов, но он величайший из всех живших. И сейчас люди говорят: “О, они не оригинальны, они не пишут своих собственных песен”, и особенно часто это слышишь в металле и роке. Но величайшие из живущих звезд никогда не писали песен. И не потому, что не умели писать или думать, просто потому, что они были идеальными исполнителями, у них был талант, вне зависимости от того, что они играли или исполняли, любой инструмент у тебя либо есть, либо его нет. Ты можешь это делать и без дома, набитого аппаратурой. Большинство групп, которые выходят сейчас, большинство из них никогда бы не получили контракта в 80-е, если они попали бы в то время, то они просто недотягивали до нужного уровня, они проходят по уровню сегодняшнего дня, потому что создают свою концепцию на компьютере. Ты можешь вставить оркестровки и аранжировки, используя технологии, заменяя тем самым отсутствие таланта. Вот почему сейчас ты не можешь найти полноценных групп, практически все играют с одним гитарным героем, или одним убойным ударником, или виртуозом баса – так говорили о них люди в прошлом, они обсуждали Кейта Ричардса, Джимми Пейджа и Джона Бонэма, Кози Пауэлла, Рэнди Роадса, всех легендарных личностей, это потому, что группы были чем-то единым, у них была глубина качества, каждый музыкант был личностью с сильным характером, который легко узнавался и идентифицировался. Так что теперь ты не поклонник группы, ты поклонник кого-то одного. Вот что изменилось. Так что большинство нынешних музыкантов, как я уже говорил, никогда бы не получили контракты лет 20-30 назад, потому что тогда тебе нужно было иметь талант как у Фрэдди или Брайана Мея. Ты слышал, как они играли, и моментально узнавал их, и как много ты узнаешь новых гитаристов, если ты никогда не слышал их песен, если ты никогда не видел музыканта, только слышал его инструмент? Возможно, вообще никого. В этом и проблема, ну, может быть, не проблема, может быть, это просто развитие и нам его нужно просто принять.
Так что, нет никаких новых групп, кото
рые тебе нравятся? Не, не совсем. Скажем так, мне нравится фрагментарно. Я заметил, что сейчас люди обсуждают лишь куски: “о, ты слышал эту часть?”, они просто ссылаются на фрагмент песни, но никогда не говорят, что песня хороша целиком; это как “о, мне нравится настроение вот здесь, интро и припев клевые”, но есть и кусочки песен, которые не очень. Но сейчас очень сложно найти песню, когда ты мог бы сказать: “Вау, вот это здорово, все идеально”, и вот в чем отличие старых групп от новых. Может, это идет от того, что люди не хотят тщательно работать над тем, чтобы быть Артистами, они сидят и смотрят телевизор, DVD или играют в игры, копируя то, что делают другие люди. Ты передаешь через свою музыку свой опыт, а новые группы… у них еще нет особого опыта, у них есть только технологии.
Может, потому у них нет… что они еще слишком молоды, но как только они будут взрослеть, этот опыт будет накапливаться…
Нет, я так не думаю. Это не то, что можно приобрести. Я думаю, что когда они начнут понимать, что им нужно сделать и если они это поймут, может, будет еще и не очень поздно, но будет поздно для их карьеры. У них не будет шанса пожать плоды долгого существования, потому что они уже сделали много вещей, которые не отвечают качеству, и время бежит, сегодня ты жив, а завтра уже нет, у тебя ограниченное время пребывания на этой земле. Они ничего не сказали, и слишком поздно начинать что-то новое, и в этом правда. Но не в той музыке, которую делаем мы, это долгий тяжелый путь и позже ты поймешь, что тебе нужно сделать, плохое или скорее сложное в этом то, что тяжело достичь своей цели. Я сам понял, что мне нужно, достаточно поздно. Я знал, что я хочу делать, еще когда был молод, но я не сделал этого. Я экспериментировал со многими вещами, может, это было и естественно для меня пройти такой путь, но иногда, вспоминая, я думаю “да, я прошел это и чувствую себя комфортно”, но иногда я задумываюсь, что если бы я сделал это в 1983 или 1989, если бы у меня было понимание или видение этого тогда, то где бы я был сейчас!! Представь, сколько бы у меня было дисков группы Jorn! Тот уровень, на котором мы сейчас, мы могли бы достичь уже в 1995. Ну, может быть, кто знает. Но я думаю, что сейчас люди находят себя слишком поздно, то, в чем они хороши. Я думаю, что мы сейчас больше сбились с пути, чем раньше, мы все подчинены технологиям, хотя, может, это и естественно. Сейчас если бы у людей было больше времени изучать себя, когда ты молод, и не быть столь зависимым от масс-медиа, которые требуют от тебя слишком многого: быть политически корректными, как себя вести, как поступать, как думать…; это особенно проблемно для современных детей, потому что они не могут справиться с проблемами, так как то, что для меня видится лишь маленькой трудностью, для него это неразрешимая задача и он говорит: “я не могу справиться с этим”. Это означает, что люди потеряли достоинство и быстро выходят из себя. Это от того, что они ничего не смыслят в вещах, кроме своих компьютеров; никто не хочет работать своими руками, общаться вживую. Все общение идет через короткие сообщения. Но когда я был маленьким, мы договаривались о встрече около телефонной будки, до которой нужно было идти пять километров, и ты выполнял договоренность, ты был там, потому что ты уважал другого.
Да, а теперь ты можешь просто позвонить и сказать, что ты не придешь или опоздаешь.
Или послать SMS думая “вот дерьмо, он меня уже ждет, черт, надо сказать ему, что я занят, что я не могу, может, мы встретимся как-нибудь в другой раз”. Ты знаешь, сейчас люди почти забыли о морали, и вот именно это мне и не нравится. Но я уверен, что все идет по спирали, молодое поколение сейчас оглядывается в прошлое, им нужно ощущать себя важными, ощущать, что они имеют значение. Общество требует “душевного обнажения”, оно требует, чтобы все были одинаковыми, чтобы они были продуктивными и хорошими жителями. Да, мы все хотим быть хорошими, но если ты не можешь себя выразить и не почувствовать себя личностью, тогда индивидуальность больше не так важна и оригинальность уходит из каждого города. Человек, которого уважали раньше, был отличным от других, а сейчас это фрик, он странный. Может, я излишне староват и соответственно смотрю на мир… С точки зрения философии я думал о том, где мы сейчас, мы просто хотим жить своей жизнью, и делаем все для этого; для меня это занятие музыкой, быть самому себе хозяином, чтобы исполнить свою мечту, о чем я думал с пяти лет.
А кем бы ты был, если бы не стал музыкантом?
Странно об этом думать, потому что мне нравится многое, так что я не знаю, кем я мог бы быть. Может быть, я был бы тем, кто занят каким-то искусством. Я думаю, я был бы неплохим кинопродюсером или режиссером, не обязательно актером, но, конечно же, я мог бы быть и актером, но я думаю, что лучше бы проявил себя, снимая фильмы или руководя процессом.
А какие фильмы ты любишь?
Возможно, все. Я провожу связь между музыкой, какую я делаю, и фильмами, которые я люблю. Мне нравится “Бегущий по лезвию” с Харрисоном Фордом, мне нравится научная фантастика, когда она хорошо снята, еще мне нравятся исторические фильмы, как, к примеру, с Расселом Кроу “Хозяин Морей: на краю Земли”. Я думаю, что я бы делал что-то подобное… “Робин Гуд” с Расселом Кроу, мне нравится Рассел Кроу, он отличный актер, и что мне особенно в нем нравится, что в нем есть всё; или, например, Мэл Гибсон, когда он был молодым, он был хорошим актером, таким и остается. Кевин Костнер иногда выдавал отличные фильмы, и мне он тоже нравится, но то, что мне нравится в Расселе – он МУЖИК! Если немного поинтересоваться его биографией, он всегда был настоящим мужчиной, во всех ролях, что он играл, настоящий мачо.
Может, он напоминает тебе себя, вот почему он тебе нравится?
Я не знаю, возможно. Я бы старался жить так же, если бы был актером. Может быть, я хотел бы видеть себя таким, я бы работал в этом направлении.
И какой фильм ты посмотрел последним?
Это как раз был “Робин Гуд” в кинотеатре.
Я полагаю, у тебя не так много времени на то, чтобы смотреть фильмы и читать книги…
Я не очень много читаю, тяжело читать, может, я буду читать больше сейчас, когда я старею. У меня есть книги, которые мне нравятся, мне нравится вновь читать Библию; я много читал Библию, когда был маленьким. Мои родственники из христиан, моя семья по материнской линии живет на ферме в небольшом городке, где и выросли мои родители. На выходных я был на ферме вдали от города, только поля и открытые пространства… Я ходил в воскресную школу; тогда еще были дороги без асфальта, лошади и телеги, на которых привозили молоко. Так было в середину 70-х в Норвегии, в
России так, возможно, было в середине 80-х (смеется).А какие достопримечательности ты посетил в России?
Никакие, у меня не было времени, я даже не был на Красной Площади, я был очень уставший, когда я последний раз был у вас, мы летели в Москву из Японии. Я надеюсь, что еще вернусь к вам снова; и у нас с Willy была проблема. Он ел мясо, оно застряло в горле, и он не мог дышать; врачи засунули ему в горло трубки с захватом, чтобы вытащить мясо и еще одну трубку с камерой на конце. Это было как…. Ррр… это было страшно и одновременно смешно. Эта больница выглядела как в 40-е, но это была больница, она выглядела очень старой, ничего на кроватях: никакого постельного белья, никаких подушек, один стол и стулья, так что воспоминания о России у меня не очень, но люди милые, город хороший… Так что мы хорошо провели время на концерте и ночь в ресторане.
Ты там ел мясо на медвежьих когтях? Я видела фото, они были у тебя во рту…
О, да, я вспоминаю это, я делал что-то такое, да (смеется) Нам было очень весело. Все дело в том, что у нас много забавных моментов в жизни, особенно тогда, когда ты много путешествуешь, и тебе нравится об этом вспоминать, но что-то забывается, но есть те, кто обязательно мне об этом напомнит. И вот сейчас это ты, и я вспомнил.
Возможно, тебе стоит написать об этом в блоге и поделиться подобными воспоминаниями с людьми…
Может, и да.
Песня “Kisses From You” звучит очень похоже на Queen?
Да, в этом и была задумка или часть задумки.
Так у тебя изначально была мысль написать песню в духе Queen?
Нет, у меня она осталась из прошлого, я написал её еще до работы с Masterplan много лет назад, я не использовал её нигде, у меня не было к ней текста, только мелодия… Я рассказал Роланду 5 лет назад или около того, что у меня есть песня “Kisses From You”, и было бы забавно записать её, как смесь Queen и The Kinks, немного The Beatles, и потом, конечно же, гитара Роланда звучит как гитара Брайана Мэя. Она отличается от всего, мы сделали её потому, что это весело. Тут, конечно, ясно, что у неё Queen’o-подобный саунд, но, с другой стороны, это своеобразный трибьют Queen, чтобы сказать людям, что мы слушали Queen, когда были детьми, и уважаем то, что они делали, мы любим их песни. Иногда ты показываешь другой уровень, показываешь, что ты и в другом неплох, что ты хочешь делать что-то другое, ты не ограничен чем-то одним, и ты легко можешь делать такую музыку, если захочешь. Для удовольствия, чтобы отдать должное тем людям, которые нас вдохновляли. И мы иногда играем что-то подобное на альбомах. Мы каждый раз открываем, как велики были их песни, и мы написали эту песню, вложив неё тот дух, то, что текло в нашей крови с 70-х. Вот что люди иногда не хотят понимать, когда они начинают критиковать группы за похожесть звучания, я думаю, что иногда это воспринимается слишком серьезно. Это важно, но мы сделали это так естественно, что это не вызвало никаких сложностей; люди думают, что это сложно, что ты затратил много усилий, чтобы все тщательно проанализировать, чтобы выглядеть умнее. Это просто песня, она была написана очень быстро, тут не было задачи все спланировать, чтобы быть похожим на Queen в каждой ноте. Это очевидно, и мы совсем не идиоты, мы знаем, что это звучит как Queen; а потом
все эти люди в Интернете начинают оставлять сообщения в духе «о, они пытаются быть …», но мы-то не пытаемся быть, у нас есть свое звучание, но мы можем делать совершенно другое, и никто не в праве указывать то, что нам делать. Жизнь – это больше чем одна вещь, и ты должен быть человеком, который попробует разное, не относитесь ко всему серьезно. Так что иногда пробовать что-то иное, это отлично! Мы можем быть мрачными, с одной стороны, и иными – с другой. Всему есть свое время, когда ты дома и в своем личном пространстве, ты просто обычный человек.Так а какая у тебя любимая песня с “Time To Be A King”?
Я думаю, что это “Time To Be A King”, тут на самом деле много хороших, мне нравится “The Dark Road”, но я думаю, что меня лучше всего характеризует именно “Time To Be A King”.
Так ты ощущаешь себя королем?
Я думаю, что пришло время сделать официальное заявление, кто мы и что мы делаем, мы больше не дети!
Не принцы! (смеется)
Точно, пришло время перемен, новая эра, мы становимся старше. Очень скоро мы станем старым поколением на хард-рок- и металл-сцене. Так что сейчас подходящее время сделать такое заявление, подходящее время быть королями.
Мне сейчас пришло в голову другое имя, то, как описывает тебя Аманда – Викинг!
О да, Аманда Сомервилль, ах…, она прекрасная женщина, я люблю её, она веселая, очень милая, очень позитивная, мы отлично повеселились, когда ездили в тур с Avatnasia.
Держу пари, у тебя полно веселых историй.
Ну, Андрэ как-то пытался пить со мной на равных виски и уснул на бэкстейдже, так что нам пришлось будить его и выгонять на сцену; он двигался так же забавно, как Jack Sparrow (Джэк Воробей), в таких высоких сапогах. Он был настолько пьян, что не мог схватить микрофон, я помню, там было видео на YouTube, которое потом удалили, я пытался его найти, но его уже не было.
Да, я видела его, это очень смешно.
Да, очень весело, хотя я не думаю, что Андрэ считает, что это очень весело, я думаю, он был немного смущен. Но артист может удалить видео, если оно ему не нравится, стоит только обратиться в администрацию YouTube. Там есть много вещей со мной, которые мне не нравятся, но есть и то, что нравится. Многие артисты, на которых я вырос… я смотрю этот забавный материал, кое-что и правда очень смешно, потому что это снято в другое время. Некоторые видео очень мрачные, а потом ты смотришь на какую-то джаз-банду из 1983, на что-то, что было раньше. У всех есть прошлое и не у всех там все идеально, мы все были детьми, и мы росли как нормальные дети, никто не был принцем тьмы с момента рождения. Потом судьба направляет вас, вы не знаете, кем вы будете, может быть, гламурным певцом в Лас-Вегасе, ты можешь быть таким музыкантом, который совершенно отличается от тебя в 20-25, может, ты был поп-певцом, и в 40 начал работать с другими людьми, которые играют металл. Это как с готами или всеми группами, где есть женский оперный вокал, у большинства вокалисток есть прошлое, когда они пели в театре, может, в хоре, так что ты мог видеть её в церкви, и там не было никакой тяжести. А сейчас она играет в хэви-металл-группе.
Если вернуться к Avantasia, ты уже несколько раз работал с Тоби, расскажи о своих ощущениях?
Он очень
трудолюбивый, он всегда работает, очень креативный, очень продуктивный, его ничто не останавливает, он полон энтузиазма, очень позитивен, полон решимости идти тем путем, какой выбрал, он никогда не сдается, если он решил с кем-то работать. Если один способ достать его не сработает, он будет пробовать по-другому и, в конце концов, добьется своего. Например, та песня, которую он сделал вместе с Клаусом, и снял для неё клип, это отличная возможность для Тобиаса и Edguy выступить вместе со Scorpions. Я думаю, что это для него важно и позволит добиться большей узнаваемости в Германии, позитивно скажется на его карьере. Так что играть в качестве специального гостя на концерте Scorpions, на которых всегда приходит много людей, возможно, вся аудитория Edguy на шоу – это не более 10% от тех, кто пришел на Scorpions, но все равно это хорошо, он может выступить перед значительно большей аудиторией и получить достаточно много новых поклонников в подобном турне. Он работает в том стиле и направлении, который немного не мое, действительно, то, что мое – это именно то, что вы можете слышать в Jorn’e, то, в чем мне наиболее комфортно и естественно. Я могу проявить себя и в чем-то другом, но в Jorn’e все в моем стиле: гитары, аранжировки, звучание группы, написание песен, всё друг друга дополняет. Это классический рецепт или формула, с чем я вырос, то, к чему лежит мое сердце, то, от чего я чувствую себя хорошо; мне нравятся другие группы и мне нравится работать с другими людьми, но сам бы я такого никогда не написал, потому что мне не хватает достаточно вдохновения для этого. Смысл в том, что когда Тоби пишет что-то, он прекрасно знает мою стилистику, он может делать ту музыку, какую хочет, но он думает о вокале или стиле, которые подойдут к музыке, что обычно идеально для меня, потому что он знает мой голос. Это будет не то же самое, если я напишу для него, как если бы я написал песню “Below” или “Road of the Cross”, которые он, возможно, не сможет хорошо спеть, потому что это не в его стиле, но если я сделаю что-то похожее на то, что он делает в Avantasia и Edguy относительно вокальной линии, потому что всегда вокал и мелодия должны идти рука об руку, не имея классического хард-рок вокала как у меня, это будет отличаться и, может быть, даже работать, если будет немного адаптировано. Я думаю, что он это понимает, он думает об этом и он знает, каких людей он хотел бы у себя слышать в той или иной песне. Как в той песне, что он сделал с Элисуом Купером, звучит все так, как будто написано Элисом Купером, лучшая песня Элиса Купера за 20 лет (смеется), но это не так. Это написал Тобиас для Элиса Купера и ему повезло, что он смог заполучить Элиса и тот её спел, вытащил его с фермы или откуда-то еще и привел в студию.А если ты пишешь песню и неожиданно в голову приходит, что её мог бы спеть кто-то еще…
Иногда у меня есть ощущения, что какую-то из партий могла бы исполнить женщина и тогда, скорее всего, я не буду записывать этот трек или запишу её дуэтом или отложу на потом, может быть, однажды придет нужный момент и её кто-нибудь запишет, ну или в случае, когда она не вписывается в то, над чем мы сейчас работаем. Конечно, если я захочу что-то куда-то вписать, то я это сделаю, потому что такая возможность всегда есть, все зависит только от тебя. На ранних альбомах я так делал в группе Jorn, там всегда была одна или две песни, которые выпадали, те, что звучали
совершенно не так, как весь диск. Ну, например, если вы послушаете ранние альбомы, как “Out To Every Nation”, то там есть трек “Behind The Clown”, который полностью отличается от звучания всего альбома, там есть еще и финальный трек с большим количеством клавишных, “When Angel Wings Were White”; это те песни, которые люди почти забыли, и причина в том, что они могли бы быть поп-хитами, они могли бы быть на альбомах Genesis, Marillion или групп в такой же стилистике, они могли быть немного другими, но я вписал в них партии тяжелых гитар и аранжировал их так, чтобы они стали частью хард-рокового или хэви-металл-альбома. На последних альбомах я перестал заботиться об этом: "The Duke", "Lonely Are the Brave" и "Spirit Black" – они более чистые, более классические. Ты можешь сделать диск более интересным, взяв кое-что отсюда, кое-что оттуда, но сердцем альбома остается классический хард-рок, ты знаешь, что ты получишь от всего альбома, некоторый материал отличается, но он всегда возвращается к тому, что проходит красной линией через весь диск, что делает его более строгим и менее экспериментальным, но более узнаваемым, потому что люди знают, что можно ожидать: “о да, это Jorn!”Да, все это хорошо, но они могут сказать так потому, что не спутают твой голос ни с кем другим!
Да, я знаю, но на последних трех альбомах, я думаю, это еще очевиднее, и это заслуга группы. Ну вот, например, Вилли, наш ударник, он сейчас пошел спать, потому что уже не молод, так что ему нужна подзарядка, чтобы играть вечером. Он со мной уже не один год, и ты не можешь его заменить кем-то другим, потому что он обладает индивидуальностью и последние три альбома звучат так, как звучат не только благодаря моему голосу, но и потому, что у него есть свой стиль. Он действительно умеет играть и делает это с хорошим грувом. Ты не можешь сравнивать таких выдающихся ударников, как Винни Эпис, который играл с DIO или Black Sabbath, или Саймона Райта, который играл с AC/DC, Кози Пауэлла, который уже умер, он играл с Rainbow и Whitesnake. У них был свой подход, и таких осталось совсем немного. Посмотри на современных ударников, они все техничны, они чертовски быстры, гремят как змеи, очень тонкий звук, тут куда больше техники, чем подхода или грува. Они используют запястья и лодыжки, чтобы быстрее играть на бас-барабане, но в них нет силы. Ты можешь сам спросить себя, почему все великие ударники играли хард-рок или хэви-металл, и что их отличает от современных дэт-металл-групп или готик-групп, или кого-то еще. Так вот, отличает их только одно – они играли на барабанах. Я предпочитаю тех, кто знает, как мощно играть на ударных. Я не люблю тех, кто играет в барабанщика и у кого есть гитарист и гроул, звук очень тяжелый, но за всем этим нет ничего. Меня не привлекает такая игра, нет ничего за каждым ударом, никакой страсти в игре, это только математически выстроенное техническое исполнение. Я говорю это к тому, что они очень хороши в плане техники, но мне это не нравится. Мне нравится, как играют в прогрессив- или джаз-группах.
Как кто, например?
Ну, если мы говорим о барабанщиках… когда ты слышишь таких людей, как, к примеру, Саймон Филипс, он очень хорош… или Стив Смит. Их ты, возможно и не знаешь, или, Джэффа Поркаро, он тоже, к сожалению уже умер, он играл в Toto, потрясающе играл блюзы. Мне нравятся и техничные ударники, если это барабанщики такого же
уровня, как в Rush, фантастическая игра, он делает сразу все – у него и превосходная техника, но он еще и знает, как нужно стучать. В целом, во всех инструментах, я люблю страсть; мне нравятся люди, которые не боятся физического контакта со своими инструментами. Вот почему Закк Вайлд стал гитарной легендой с Оззи, потому что у него есть свой звук, он может играть и быть узнаваемым, кто-то другой может играть и быстрее него, но, когда Закк выйдет на сцену за ним следом, подключится как надо и возьмет пару аккордов, люди тут же скажут: “ооо, вот это звук!” Тут все то же самое, что и с теми, кто стал легендой, они не играли быстро, они просто играли со своим звучанием, и ты прекрасно знал, что это именно они, все дело в звучании и подходе, то, что стоит за ним и как все реализовано; это не то, с чем ты рождаешься, у тебя может быть талант и дар или внутренняя свобода, чтобы быть открытым, донести свою страсть людям, не бояться, быть честным перед самим собой, если ты что-то сильно любишь, ты должен сделать так, чтобы люди это почувствовали; точно так же и с вокалом, вот почему Dio был таким уникальным и фантастическим вокалистом, потому что он хотел разделить свои чувства и мысли о жизни и его отчаяние, он хотел разделять это с людьми, и он знал, что если он прочувствует все во время исполнения, то люди будут ощущать такие же эмоции, что и он, и у него не было никаких препятствий или баррикад для этого. Вот почему люди любили его выступления, вот почему он стал легендой.А что ты чувствовал, когда записывал в его честь песню?
О, ну это очень личная для меня песня, он всегда прорывался сквозь баррикады, когда остальной мир шаг за шагом менялся в 80-е и 90-е, он всегда был здесь, он всегда делал то, что называется настоящим роком. Когда остальные пытались… Некоторые, кто начинал в 70-е, играли совсем в другом стиле, а потом в 80-е заиграли мелодичный материал, они раскрашивали лица и раньше казались безумцами и старались найти наиболее экспериментальный подход к музыке, потом они неожиданно переодевались в строгие черные костюмы и музыка зазвучала как продукт или стала подстраиваться под нужды рынка, в ней стали появляться те ингредиенты, которые позволяли увеличить продажи. А Ронни всегда делал свое, он был вне всего этого, они пытались быть политически правильными, а он делал то, что ему хотелось, вот почему мне он столь импонирует, вот почему он столь значимая для меня фигура. Я могу достигнуть того, о чем мечтаю, если я буду много работать и никогда не буду сдаваться, иногда люди говорили мне: “А, да хватит этим заниматься, тебе пора подумать о чем-то серьезнее музыки”, и иногда я задумывался, а не правы ли они, и, может, это действительно не мое, но когда я смотрел на Ронни, который всегда был полон магии, то он всегда давал мне силы продолжать верить в себя… Так что он был для меня учителем, я десять лет назад ездил с ним в турне, и его доброта… Я встречал много людей в музыкальном бизнесе, и музыкальных легенд и молодых музыкантов, появившихся в последние годы, среди них было много высокомерных, полных эгоизма людей, никто не хотел сравнивать себя с тем, что было раньше, они все хотели изобрести колесо, они всегда лгали. Когда совершенно очевидно, что они слушали Даймбэга или Ричи Блэкмора или Рэнди Роадса или кого-то еще известного из прошлого, а потом говорили: “нет, нет, нет, я слушаю этих фантастических джазовых музыкантов 50-х годов” – о
ни несут какую-то околесицу в надежде, что это сделает их уникальными, но это все полная фигня. Может быть, на кого-то это и оказало какое-то влияние. Вот почему я хочу отдать ему должное и показать людям, что не нужно бояться говорить, что этот вот человек значил так много для тебя, даже если у тебя есть собственная карьера… может быть, ты бы и не стал тем, кто ты есть, не будь его. Так что это своего рода оппозиция тому, что сейчас делают люди, они не хотят, чтобы их с кем-то сравнивали, потому что они боятся, что их назовут копиями, я же просто хочу сказать всему миру, что он был просто невероятным, его невозможно никем заменить и без него я не стал бы вокалистом. И он заслужил уважения за то, что он сделал. Long-Live Rock and Roll!Выражаем благодарность Anna Synnerö за организацию этого интервью
Беседовала Familiar Stranger
Вопросы и перевод с английского Familiar Stranger и Blindman
© Russian DarkSide E-Zine
1 сен 2010
|