Oliver: Лично я сначала оказался вовлечен в сам процесс, попал на средневековый рынок, увидел все это своими глазами – театрализованные представления, жонглеров… и мне очень понравилась сама атмосфера. Я начал сочинять для себя, потому что мне захотелось рассказывать истории в музыкальной форме, также мне понравились сами инструменты, звуки, так что мало помалу я начал вовлекаться во все это… но я никогда не начинал целенаправленно заниматься музыкой, просто повезло.
Niel: Что касается меня, в начале 2000-х я был чисто электронным музыкантом, играл по клубам. А затем я встретил этих ребят, и при том, что я никогда раньше ничего подобного не слышал и не видел, впервые попав на рынок и фестивали, я был поражен как все это круто и серьезно. Мне понравилась сама атмосфера, как люди вместе занимаются этим, как они дружелюбны, как они ко всему относятся, и понял что это очень крутая субкультура! Так я тоже подсел на все это.
То есть, то, что вы играете, это скорее субкультура, нежели музыкальный стиль?
Oliver: Это скорее стиль жизни... Люди пробуждаются и начинают понимать, как хорошо пойти в лес, разбить там лагерь с костром, сесть вокруг, а не бежать на дискотеку в клуб. Это движение набирает обороты, и, думаю, это очень важно. Важно то, что иногда у людей просыпается желание развести костер, пойти на средневековый рынок и решить «да, мне это нравится, я остаюсь!». Так что интерес растет, и это и есть возвращение к корням.
Если эта субкультура фактически является стилем жизни, то как это отражается на твоей? В повседневных условиях?
Oliver: Я же сказал, что это не субкультура, потому что мы живем этим, понимаешь… (все смеются). Вот ЭТО и есть наша повседневная жизнь. Но я люблю такую жизнь.
А что ты вкладываешь в слова «жить этим»?
Oliver: То, что много лет назад я выбрал все это, и я хотел именно этого: как можно больше присутствовать на сцене, занять свое место. И я счастлив, что мне это удалось на все сто. Летом я выбираюсь на открытый воздух, и для меня это очень важно быть ближе к своим корням, заниматься германской историей, народными сказаниями, сказками, древними сагами, рассказывать истории в песнях. Это очень важно, так как люди проявляют интерес, и чем дальше, тем больше наро
да приходят к нам, и я очень рад быть частью всего этого. И также я очень горжусь этим. Исполнение средневековой музыки – это только часть целого, только фон, главное – это читать и рассказывать истории, сказки, и все больше людей занимаются этим. Ты специально изучал историю?
Oliver: Я изучал средневековую литературу и много занимаюсь поиском и исследованием текстов.
Вы используете множество специфических инструментов, и я даже не знаю, можно ли купить такие в музыкальных магазинах… Или все нужно делать на заказ? Есть ли среди ваших инструментов сделанные в средние века?
Oliver: Нет, мы не играем на старых инструментах, так как они очень хрупкие, ничего бы не получилось. Есть мастера, которые делают небольшие партии таких инструментов, нередко мы работаем вместе, эти люди разбросаны по всему миру и мы приезжаем к ним. Сейчас на самом деле стало полегче, ведь многие подходят к нам на средневековом рынке, они тоже хотят играть, сидя у костра, появляются новые музыканты, группы, и поэтому становится все больше желающих купить такие инструменты. Так что число таких магазинов растет, и даже крупные сети начинают делать такие вещи. Намного дешевле купить инструмент в магазине, чем делать индивидуально на заказ. Например, я играю на ирландской лютне, и такой инструмент сейчас можно найти в любой точке Германии.
Новые инструменты абсолютно аутентичным старым, или их конструкция подверглась модернизации?
Oliver: Нет, не аутентичны, они модернизированы, так как сотни лет назад люди не занимались музыкой так серьезно, а просто немного играли и думали, как это прекрасно! Сейчас люди намного лучше обучены, натренированы. Поэтому сейчас мы работаем со старым звуком, но используем новые возможности. Иногда мы специально исследуем старинные звуки, например, сейчас я изучаю другую гамму, четвертные ноты, не такие как на фортепиано, а что-то среднее… Мне нравится копаться в этом, так как мне понравился сам звук. Это может показаться странным, но я люблю это. Временами обращаешься к очень старинному звуку, потому что именно такой и нужен, но, конечно, приходится подкладывать современные биты, чтобы современным людям было легче воспринимать такую музыку. И при этом, старинное звучание создает особую атмосферу. Ты слышишь звуки, и в твоем воображении возникают различные
картины. Это очень важный момент.Вопрос еще в том, что в те времена музыка не записывалась, поэтому традиция по сути прервана, и мы не всегда можем понять, как это на самом деле звучало в оригинале…
Niel: Да, такое случается. Поначалу не было нот, существовали какие-то предшественники нотной записи, но огромное количество традиционной музыки не записано нотами, однако переходит «живьем» от поколения к поколению, и в течение этого процесса происходят изменения. Это достаточно трудно быть по-настоящему аутентичными. Для меня как электронного музыканта не столь важно оставаться полностью аутентичным, а работать над соединением времен, брать все самое лучшее из разных периодов и создавать что-то совершенно новое, и это настоящее путешествие во времени!
Niel, то есть твой опыт в качестве электронного музыканта помогает?
Niel: Да, конечно! Я начал свою карьеру скорее с экспериментальной музыки, скорее использовал формы эмбиент-музыки 90-х. Я занимался созданием звукового ландшафта, а не техно: созданием картин с использованием шумов, различных звуков, и я придумывал новые звуки. С моей точки зрения в конце 2000-х в области электронной музыки все уже было сказано, все повторялось, и переход в FAUN был естественным. Мы стараемся звучать органично, для меня это сулило много открытий, что я так люблю, и эта новизна поймала меня в свои сети.
Вы создаете новые мелодии или используете импровизации на старинные песни и стихи?
Oliver: Бывает по-разному. Иногда у нас есть старинные стихи, и они очень сильные, они такие прекрасные, что мы не хотим переводить их на современный язык, иначе они потеряют свой дух, и мы поем так, как в оригинале. Временами мы берем старинные мелодии. Очень редко у средневековых песен есть ноты, они не записывались, поэтому мы берем традиционную мелодию, и что-то из нее делаем. Например, мы любим ирландскую народную песню Brittany. Порою мы пишем свои собственные песни, используя старинные инструменты.
Сейчас вы больше поете на немецком, у вас есть англоязычный альбом, иногда встречаются другие языки, почему так происходит?
Oliver: У нас сейчас очень хорошие позиции на немецком рынке, потому что мы сотрудничаем с Universal и также работаем с одним крупным телеканалом. Если мы поем на немецком, то можем передать наш «посыл» на более широкую публику, поэтому мы решили, что в данный период времени, скорее всего, не всегда, будет именно так. Сейчас мы хоти
м привлечь широкую аудиторию к средневековой сцене и стилю пэган. Для немцев проще ощутить атмосферу, если мы поем на немецком. Со старинными языками сложнее… Да, вы ведь и на старинных языках поете, еще на португальском, испанском…
Oliver: Да! В некоторых случаях это помогает создать необходимую картину. На новом диске мы поем на норвежском… обычно мы смешиваем языки. Но все-таки сейчас больше используем немецкий. И это хорошо принимают не только в Германии. Мы часто ездим в Америку, и когда мы там поем на немецком, народ говорит «нам нравится язык!». А если бы мы пели для них на английском, они бы сказали «ну нет, мы слышим английскую речь ежедневно, мы хотим слушать вас на вашем родном языке». Для нас очень естественно писать на немецком, так проще выразить свои чувства, чем на другом языке. Поэтому сейчас у нас получаются более личные вещи.
В основном вы используете наследие европейской культуры, иногда восточной. Каков шанс однажды услышать от вас русские народные мелодии?
Oliver: Конечно, мне бы этого хотелось! Мы много работали с музыкой в болгарском стиле, почему бы нам не взять образцы русских песен? Обычно это происходит, когда мы встречаем музыкантов из других стран…
Болгария – это совсем другое…
Oliver: Знаю! Я имею в виду, что мы встретили болгарскую группу, которая вдохновила нас, но, к сожалению, с русской группой мы впервые столкнулись только сегодня…
Как стало возможным ваше сотрудничество с группой “Santiano”?
Oliver: Мы выпускаемся на одном лейбле! Однажды мы повстречались на одном мероприятии, так все и получилось.
Вам удалось что-то посмотреть в Москве?
Oliver: Времени хватило только на Кремль. Конечно, хотелось бы увидеть больше – всегда, когда мы приезжаем в новое место, мы стараемся посмотреть, на что похож город, как он устроен. Меня интересует другие культуры, мне всегда хочется почувствовать «дух» места, в которое я приезжаю, атмосферу этого «леса».
Вы нередко экспериментируете со стилем. Альбом Eden существенно отличался от предыдущих работ…
Oliver: Думаю, каждый альбом у нас разный. Перед Eden мы выпустили Buch der Balladen - Book of Ballads, и это был чисто акустический CD, без всяких битов и т.д. На каждом альбоме мы стараемся рассказать новую историю, потому что выпускать диски, похожие друг на друга, это скучно. А при создании Eden мы начали работать с новыми продюсерами. Следующая работа, Luna получилась очень таинственной.
А как поклонники группы реагируют на эти перемены?
Oliver: Кто-то – хорошо, кто-то не очень… Это всегда так происходит, нельзя создать такую музыку, которая бы нравилась абсолютно всем. Думаю, твоя работа должна нравиться, прежде всего, тебе самому, и если ты не уверен на 100%, что песня хороша, нужно что-то в ней менять.
Что ты можешь сказать о концепции альбома Luna, в нем чудится что-то колдовское? Что-то о женской натуре…
Oliver: Да, речь идет именно о женской натуре: это энергия луны, это вдохновение, интуиция, эмоции. Однако, это касается не только женщин, но и мужчин тоже – все люди в той или иной степени обладают этим внутри себя. Это наш гимн этой стороне человеческой натуры.
Если говорить о вдохновении, что вас вдохновляет больше всего?
Oliver: К счастью, это постоянно меняется! Например, сейчас мы черпаем многое в скандинавской музыке. Меня очень вдохновляют группы из Швеции и Норвегии.
А помимо музыки? Архитектура, литература?
Oliver: Тоже зависит. Лично я люблю природу. Но природа для меня не совсем связана с вдохновением, это скорее перезагрузка, способ почувствовать себя здоровым и отдохнувшим. А вдохновение я получают от другой музыки и поэзии. Я читаю много стихов, и нередко мои чувства пробуждает поэзия, а уже затем начинается музыка.
Имеется в виду средневековая поэзия?
Oliver: Нет, разных времен. Германия – прекрасная страна, и я говорю так не как патриот, так как везде чувствую себя как дома. Но я очень рад, что немецкая литература такая хорошая. И это прекрасно, что я способен хорошо ее понимать!
От своих немецких коллег я слышала, что фолк очень популярен в Германии, люди покупают записи, это правда?
Oliver: Иногда мне кажется, что это так… но все равно рынок все еще достаточно мал… Фолковая сцена – очень маленькая, но, к счастью, именно средневековая музыка набирает популярность. Это очень хорошо, так как это не только музыка, но и «средневековый рынок», фестивали.
Ваш предыдущий альбом “Luna” в этом году получил «золотой» статус в Германии. Это ведь произошло в первый раз в вашей карьере?
Oliver: Нет, на самом деле, это уже второй раз. Мы очень гордимся этим. “Luna” – очень таинственный, мистический, волшебный альбом, такие вещи неплохо продаются. Надеюсь, что нам удастся повторить успех с новым диском.
Беседовали Ирина The Sinner Иванова и Мария Obsidian Кондратьева
Огромное спасибо Андрею Pied Piper Куликову за помощь в расшифровке материала.
Благодарим Deltamekong Concerts и лично Алексея Федорова за помощь в организации интервью.
28 авг 2016
|