"Мастер-класс легендарного барабанщика Deep Purple Йена Пэйса" – вроде бы, всё в анонсах было написано верно, да вот оказалось, что не совсем. Пожалуй, спекуляция славным именем Deep Purple была лишней. Авторитет этой группы в нашей стране настолько высок, что иногда доводит людей до кретинизма. Вот об одном вопиющем случае кретинизма я и должен рассказать.

Привезли, значит, к нам мастера – показать класс. Кому? Логично предположить, что подмастерьям. Вход на мероприятие был доступен всем (кто имел две-три тысячи родной валюты на покупку билета, разумеется), но почему-то далеко не всем показалось очевидным, что организуют это всё для коллег Пэйса – барабанщиков, то есть. Небольшой концертный зал ЦДХ (всего-то 600 мест) был, к великому сожалению, почти целиком заполнен… нет, не барабанщиками. Заполнен он был важными кряхтящими дядями за 40, которых в обилии можно увидеть на концертах Deep Purple – этакие пованивающие бегемоты, непомерно гордые тем, как они слушали "Дым над водой" (а что ж ещё!) на "костях" в 70-ых. Чудесные типажи, наблюдать за ними веселее, чем за обезьянами в зоопарке. Только вот если в двадцатитысячном "Олимпийском" мегаватты звука и света продавливают их смердящее самомнение глубоко в недра их же тел, позволяя всем остальным спокойно наслаждаться шоу, то в крохотном зале ЦДХ вся их животная прелесть была как на ладони.

Ещё до первого театрального звоночка в зале всё шептались, глядя на сцену с одинокой барабанной установкой, о том, что старине Йену, мол, было бы неплохо сыграть "под минуса" дюжину "фаерболлов" и "хайвейстаров" – для большинства посетителей это, похоже, был оптимальный сценарий шоу. Но вот Йен вышел на сцену, поклонился после аплодисментов и начал – о, ужас – говорить! Народу-то, понимаешь, "Дым над водой" подавай, а он говорить начал. В своей приветственной речи Пэйс спросил, сколько в зале барабанщиков, и получил в ответ, как говорили в школе, "лес рук" – от силы, человек двадцать на весь зал. Пожав плечами, маэстро объявил, что ему придётся усерднее веселить публику. Благо, с этим у него никаких проблем не было – Маленький Йен в свои 60 зажигал на все сто. Если бы не седые волосы, трудно было бы поверить, что этот резвый мужичок на сцене – вовсе не мужичок, а вполне уже дедушка. Бегал во все концы сцены, жестикулировал активно, шутил – ну никак не дашь ему 60 лет! Но главное-то всё-таки было не в его речах.

Рассказав о предстоящем вечере, Пэйс пошёл за барабаны. Он предупредил, что для него пока остаётся такой же, как и для публики, загадкой, что прозвучит из-за его ударной установки. Чистая импровизация. Свет погас и минут десять мастер показывал самый что ни на есть класс – кто не слышал его убойных концертных соло? Было то же самое, только вдвое интенсивнее, втрое мощнее и вчетверо техничнее. Встав из-за установки, Йен взял микрофон и, тяжело дыша, сказал, что это, пожалуй, было самое сложное из всего, что он делал – заслуженные аплодисменты.

После этого начались вопросы – зрители задавали их из зала или подходили к сцене, чтобы ещё и пожать руку легенде. Разумеется, общение публики с музыкантом проходило через переводчицу. И эта переводчица была, пожалуй, единственным серьёзным провалом организаторов. Непонятно, где они её достали, но её знание английского языка было на уровне восьмого класса средней школы. Многие слова Пэйса она переводила чёрт знает как (и это при том, что говорил он очень просто); постоянно переспрашивала его; абсолютно не знала имён, которые он называл (Джон Лорд, Тони Эштон, Бадди Рич – кто все эти люди?), специальных музыкальных терминов и брендов барабанной индустрии; периодически просто отделывалась лаконичным "ну, вы поняли, да". В общем, всё это выглядело так, будто кто-то из организаторов просто решил сэкономить на профессиональном переводчике и позвал свою симпатичную дочку, у которой, вроде, была четвёрка по английскому в школе. Как будто вовсе и не надо при этом знать предмет разговора – музыку, музыкантов, инструменты.

Повезло тем, кто знал английский и сам нормально понимал слова Пэйса. Кто же не знал, получал из уст переводчицы Карины искажённую или вовсе не имеющую ничего общего с действительностью белиберду. Один из зрителей спрашивает, почему Йен перешёл с палочек Ludwig на Pro-Mark. Доблестная переводчица переводит: "Почему Йен перешёл с больших палочек на маленькие". Йен рассказывает, что они с Джоном Лордом женаты на сёстрах-близнецах. Карина выдаёт: "Мы с Джоном Лордом – как близнецы". Было такое ощущение, что смотришь голливудский фильм на пиратской кассете начала 90-ых с переводом Володарского – только голосок у девочки приятнее был.

Когда маэстро спросили (многие сами спрашивали его по-английски) про музыкальный размер в песне "Seventh Heaven", он начал рассказывать про 7\4 – переводчицу просто замкнуло и она истерично захихикала. Благо, Йен не ограничивался словами и постоянно бегал за установку, чтобы подкрепить ответ на тот или иной вопрос "практическим материалом". Так он и этот 7\4 продемонстрировал. Были интересные вопросы про вступления к "Pictures of Home" (вступление в 3\4 к песне в 4\4) и "Fireball" (со второй бас-бочкой, стыренной для записи у Кита Муна), которые Пэйс тоже с удовольствием сыграл публике. Показывал парадиддлы, показывал знаменитые триоли Джинджера Бэйкера, показал даже один из коронных ритмов Джона Бонэма, который, как оказалось, он слышал задолго до него у какого-то малоизвестного чернокожего ударника.

В середине шоу Маленький Йен опять надолго засел за установку для очередного соло, которое он начал встреченным “на ура” ритмом из "You Fool No One". И снова оглушительные аплодисменты после десяти минут барабанной феерии, а затем снова вопросы. Рассказывал много интересного про свою музыкальную жизнь, про свою философию игры на барабанах. Ему, вроде, даже удалось довести до ударников в зале свою основную мысль: играть то, что правильно. В одной песне правильной партией будет ритм в сложном размере и с множеством скоростных сбивок, а в другой – простейший 4\4. Для примера он рассказал историю записи песни "Burn", в которой можно услышать, пожалуй, самую "навороченную" партию Йена Пэйса. По его словам, на репетициях у них всё не получалось "зажечь" эту песню, сделать так, чтобы она звучала, как надо. Они играли её десятки раз, пытаясь найти недостающий элемент, и в один момент барабанщику это так надоело, что он просто начал наяривать соло посреди песни, дубасить по всем барабанам. Коллеги выпучили на него глаза: "Вот, продолжай, это нам и нужно". Где-то правильным ритмом может оказаться и соло, как это ни странно.

Одна девушка подарила Йену цветы и вместо вопроса попросила его поцеловать, вызвав добродушный смех у дедушки – поцелуй, разумеется, она получила. А вот ближе к концу выступления о себе начали заявлять те самые "пёпломаны". Если большую часть выступления они потихоньку раздражали только тех, кто сидел рядом, то позже им приспичило лезть к сцене. Так, один кадр долго рассказывал, как они “нажирались” в ожидании питерского концерта Deep Purple в 1998-ом, а потом всё требовал от Пэйса вспомнить своего маленького сына, которому музыкант пожал руку десять лет назад – мило, не правда ли? Слава богу, старина Йен оказался более чем терпеливым человеком и не злился на подобный бред, рассказывая в ответ на эти "вопросы" (вопросов-то не было, дядям просто хотелось высказаться) забавные истории из своего прошлого. Или зачем, например, спрашивать Пэйса на его мастер-классе о возможном возвращении Джона Лорда в Deep Purple? Непонятно.

Самый же позор начался, когда какое-то особенно важное животное, начало орать на весь зал: "Музыку давай! Я не за пресс-конференцию деньги платили, давай играй!". Как лабуху в ресторане. Йен-то, может, и не понял, что этот получеловек имел в виду, но как-то напряжённо посмотрел в его сторону. А тому хоть бы что – продолжал орать, перебивая музыканта. И ещё парочка таких же подключилась. В итоге, ответив на последний вопрос, Йен сказал, что вечер подошёл к концу, сыграл ещё одно барабанное соло и откланялся. Скорее всего, если бы не бескультурье наших зрителей, мероприятие длилось бы куда больше полутора часов.

По окончании официальной части шоу началась неофициальная – вся толпа ломанулась к сцене, на ходу расчехляя диски, книжки, пластинки, плакаты для автографа и камеры для фото со звездой. Многие вообще стали забираться на сцену и чуть ли не на шею Йену садиться. Судя по всему, для большинства посетителей это было единственно важной частью мастер-класа – потискать "этого из Дипёрпл", подписать пластинку и сфотографироваться на память. Пэйс, видимо, давно примирившийся с этой бредовой манией поклонников, честно сидел на краю сцены ещё час, послушно раздавая автографы и улыбаясь в объективы камер.

Кстати, проходя мимо толпы, собравшейся у сцены, можно было ощутить резкий запах алкоголя, хотя это уже и не удивило-то особенно. Накваситься до и после (иногда и во время) концерта – это же очень по-нашему. И с пьяным рылом лезть к музыканту за автографами – тоже по-нашему. На этом мастер-классе вообще всё было очень по-нашему, кроме самого Йена Пэйса, который, как лучик света в темноте, почти три часа развлекал публику, того не заслуживающую. Кто-то возразит, что заплатил деньги за билет – вот и подавитесь этим билетом. Это был прекрасный вечер, который жестоко обгадили сами зрители. И ещё переводчица.

Выражаем благодарность SAV Entertainment за предоставленные аккредитации.