 |
 Как всем нам известно, пик так называемого первого "британского вторжения" пришёлся на середину 60-х годов. Весь тогдашний бомонд туманного Альбиона волна за волной накатывал на восточный берег северо-американского континента с благими намерениями поделиться с заскучавшим заокеанским слушателем британскими достижениями в области так называемой популярной музыки. Парней из Ten Years After в числе тех благородных миссионеров по понятным причинам не было, но уже под занавес 60-х популярность этого квартета в Соединённых Штатах была, пожалуй, не меньшей, чем у тех же The Beatles, тёплые отношения к которым у местной разборчивой публики начали к тому времени остывать.
И даже если та британская экспансия представляла собой одностороннее движение, обогатились тогда обе музыкальные культуры, разделённые Атлантикой. Именно с 1965-го по 1967-й год и в США, и в самой Англии произошли те самые "тектонические сдвиги", что окончательно и бесповоротно изменили популярную музыку того времени. Изменили настолько, как не смогли этого сделать все последующие десятилетия. В те два-три года возникли и получили развитие психоделия, джаз-рок, арт-рок и, наконец, хард-рок. А в студиях Лондона и Лос-Анджелеса в это самое время флагманы британского и американского мейнстрима The Beatles и The Beach Boys независимо друг от друга совершали революционные открытия по части звукозаписи, монтажа и копирования звука.
Что же касается всей этой стилистической терминологии, то возникла она, понятное дело, не в одночасье, а формировалась и закреплялась годами, как, собственно, и музыка того молодого поколения второй половины 60-х годов. Поначалу, как в эпоху мироздания, всё было размыто и неопределённо. Будущие гиганты мировой популярной музыки (в широком её понимании) не год и не два потратили на то, чтобы определиться с единственно приемлемым для себя направлением. Кому-то и этого не хватило. Кто-то не выдержал испытаний и сошёл с дистанции. Многое в тех обстоятельствах решали личности, уверенные в себе люди, порой до фанатизма.
Элвин Ли не первый уже год тащил на себе бремя лидерства Ten Years After, квартета из Ноттингема, не позволяя расслабиться ни себе, ни музыкантам группы. За два с половиной года они выпустили четыре альбома (три из которых студийные), вдоль и поперёк исколесили североамериканский континент и как многие британские коллективы обрели там популярность большую, чем в пределах родной страны. При этом TYA играли музыку, которая не укладывалась ни в одни стандартные стилистические рамки. Она представляла собой затейливый микст из так называемого "белого" блюза, психоделии и классического ритм-энд-блюза.
К началу студийной работы над очередной пластинкой четвёрка TYA подошла заматеревшей, что было характерно для многих участников прошлогоднего Вудстока, уже немало чего испытавшей и много чего умеющей командой. Элвин Ли был полон энтузиазма и свежих идей, возможно, чуть утомлённым, что, впрочем, не помешало ему наконец-то стать единоличным автором всей программы новой пластинки.
В лондонскую Olympic Studio Элвин прибыл с частично готовым материалом, но и без привычных джем-сессий не обошлось. Но на сей раз группа не спешила как можно быстрее "отстреляться" и умчаться на очередные гастроли. При активном участии звукоинженера Энди Джонса музыканты продолжили эксперименты с разного рода аудио-трюками, начатыми ими на предыдущем LP "Ssssh", и, судя по всему, нашедшими понимание у публики. Тогда же ими было опробовано синтезаторное звучание, да и в целом участие пианиста Чака Чёрчилла в инструментальном наполнении саунда программы новой пластинки стало куда более ощутимым, ритм-секция более подвижна, а гитара Э. Ли как никогда ранее разнообразна, фрагментами просто виртуозна.
Если оценивать альбом "Cricklewood Green" в целом, то это мастерски сбалансированная программа из разножанровых номеров при неизменной блюзовой основе, присущей TYA. Хотя и не столь очевидной, как прежде.
Убедительное начало ("Sugar The Road") с рок-н-рольной мелодической структурой, но в ритм-энд-блюзовом по форме звучании, находит своё продолжение в "Working On The Road". Аутентичная мелодия с гитарным риффом в два аккорда и незначительным усложнением в припеве, не делает эту песню менее привлекательной. Энергия и драйв исполнителей создают почти осязаемую иллюзию стремительно несущегося по скоростной трассе автомобиля.
Далее следует композиция, нуждающаяся в более детальном рассмотрении. И не только потому, что "50 000 Miles Beneath My Brain" один из двух самых продолжительных в этом альбоме номеров, а, стало быть, в него много чего понапихано. Достаточно замысловатая мелодическая схема с изящным гитарным вступлением при поддержки "лёгких" клавишных от Ч. Чёрчилла, завершающимся отчётливым психоделическим отрезком в духе ранних Pink Floyd. Далее группа перестраивается на другой размер такта и продолжает уже в ритм-энд-блюзовом ключе. Четыре последовательно повторяющихся аккорда образуют пресловутый квадрат, в нём угадывается методика "роллингов", которые не раз ею пользовались. Этот трюк наиболее показателен в их известной композиции "Sympathy For The Devil" (LP "Beggars Banquet", 1966 г.). Несколько минут неудержимой гитарной импровизации Элвина Ли и концовка с так называемым "возвратом".
Самое удивительное в том, что столь харизматичная мелодия с таким роскошным инструментарием сопровождает текст-пустышку. Надо заметить, что в общем и целом песенная поэзия Элвина Ли стоит того, чтобы о ней говорить позитивно, но не в данном случае. Вот, допустим, с чего начинается "50 000 Miles...":
"... Я хочу знать тебя, я хочу показать тебе,
Я хочу взрастить тебя внутри себя.
Я хочу видеть тебя, я хочу освободить тебя,
Я хочу быть тобой внутри меня.
Люби меня 50 000 миль под моим мозгом,
Люби меня 50 000 раз и затем снова..."
Ну, и так далее. Впечатление такое, что Элвин не особо утруждал себя работой над этим текстом, и спел первое, что взбрело в голову.
Но вот пример обратного порядка - "Year 3000 Blues". По сути - это британская вариация кантри (иначе говоря, скиффл) с едва различимым легкомысленным, изрядно подзабытым танцевальным мотивом твист. Невероятно хороши Ч. Чёрчилл на акустических клавишных и Э. Ли на гитаре, но текст...
Зловещими мазками автор набросал пугающую картину отдалённого будущего, но сделал это в подробностях и весьма реалистично:
"... Они отвели меня в распределительный пункт
И обезличили меня.
В мире перенаселённость,
Мне сообщили, что скоро мне конец...
... Вот если бы я был учёным
Или был бы с компьютером на “ты”,
Тогда бы моя молекулярная структура
Не числилась в грейдерной картотеке...
...Итак, я знаю, что рано или поздно
Они займутся мною,
Просканируют мой мозг,
После чего атомы моего тела
Будут утилизированы, о Господи, в канализацию..."
Согласитесь, похоже на сценарий некоего фантастического триллера.
Кстати, фантастическая тематика Элвина Ли этим не заканчивается. Своё развитие, но теперь уже апокалиптическое, она находит в завершающей композиции этой программы - "As The Sun Still Burns Away". Здесь Э. Ли напоминает всем нам о том, что в каждодневных заботах и проблемах люди в массе своей совершенно не задумываются о хрупкости и беззащитности нашего мира, насколько мы зависимы от капризов Вселенной, в конце концов, от Солнца, дарующего тепло и свет нашей планете. И стоит лишь чуть нарушиться балансу, сложившемуся за миллиарды лет, нам ничто не поможет. С тревогой в голосе Э. Ли так заканчивает этот свой реквием:
"...Я удивляюсь, как мы долго ещё продержались.
И когда окончательно будет брошен жребий,
Тогда придёт тот самый день,
Когда Солнце забудет засветить на небосводе..."
Не берусь судить, случайно или намеренно, но в своей самой титулованной песне "Love Like A Man" Элвин Ли вновь сместил акценты. Тем самым ещё одна содержательная, казалось бы, композиция (если не брать в расчёт содержание текста) получилась однобокой.
Примечательное хард-роковое вступление (оно примечательно прежде всего тем, что получит своё развитие в недалёком будущем TYA, к примеру, в номере "You Give Me Loving" из пластинки 1972 года "Rock' n' Roll Music To The World", где начало будет прочерчено по тем же лекалам). Далее следует, что называется, "обязательная" программа, по завершению которой Э. Ли на несколько минут с головой погружается в программу "произвольную" и самозабвенно джемует на гитаре, как это он регулярно проделывал в ходе концертных выступлений, никогда при этом не повторяясь.
Песня "Love Like A Man" выходила отдельным синглом, причём, в двух вариантах на обеих сторонах диска, да ещё и на разных скоростях воспроизведения. В творчестве TYA это был единственный сингл, когда-либо забиравшийся в Тор 10 британских хит-парадов. И это было невероятно для группы, имевшей весьма скромную популярность в Великобритании. Подразумевалось, что уж эта композиция должна быть хороша во всех отношениях. Но вот о чём в ней поёт Э. Ли:
"...Ты - вертихвостка,
Это известно всем в городе.
Но всё же возвращайся ко мне,
Когда твои дела станут плохи.
И ты узнаешь, как любит мужчина..."
Едва ли ни единственная вещь в программе "Cricklewood...", где бы два компонента в одной песне соответствовали один другому, это "Circles". Изящная гитарная серенада в сочетании с клавишными инструментами и с глубокомысленным, пожалуй, даже философским содержанием, представляется по-настоящему целостным произведением:
"... Жизнь движется по кругу,
Хотелось бы знать, есть у него начало и конец?
Если мой круг замкнётся,
Будешь ли ты помнить обо мне?
Или найдёшь себе нового друга?
Важно ли то, живу я правильно или скверно,
Имеет ли значение то, что я делаю?
И найдётся ли кто-то, кто рассудит это..."
Стилистический спектр, в котором на этот раз испытывали себя музыканты TYA, расширился за счёт номера "Me And My Baby" с конкретным джаз-роковым звучанием. Вся четвёрка отработала здесь убедительно и солидно, словно играть джаз-рок для неё являлось делом обыденным, но особенно хороша фортепианная тема Чака Чёрчилла.
Эту красивую пьесу стоило бы, пожалуй, считать мерилом мастерства всех музыкантов вместе и каждого в отдельности, а ещё индикатором творческого усердия, которое группа проявила на этот раз в Olympic Studio.
В середине апреля 1970 года "Cricklewood Green" вышел в релиз на Deram Rec. в Англии и на Chrysalis Rec. в Штатах, а TYA уже тем временем вращались в водовороте очередного гастрольного тура. Они спешили жить, словно чувствовали, что не так и много отпущено им свыше оставаться единым целым. И 1970-й год станет пиком их творческой активности. |
 |
Вы можете зарегистрироваться на сайте или залогиниться через социальные сети (иконки вверху сайта).
Сообщений нет