Интервью с Holy Moses : DARKSIDE.ru

Давай начнем с переиздания вашего бэк-каталога, которое осуществляется в настоящее время. Что ты чувствуешь, возвращаясь к своим старым работам?

О, это потрясающе! Мы переиздаем по одному альбому каждый месяц, и создается ощущение, что ты находишься в машине времени. Я пишу комментарии к каждому альбому, рассказываю немного о событиях тех лет, и каждые четыре недели я возвращаюсь в прошлое, вспоминаю о том, что происходило со мной в то время. Немного странное ощущение, но ведь это так здорово – столько воспоминаний!

Вы использовали оригинальные мастер-ленты альбомов или ремастировали звук прямо с винила или каких-до других носителей?

(Смеется). Должна признаться, что у нас больше нет оригинальных мастер-лент, так что смикшировать новый звук у нас в любом случае не получилось бы. Так что на переизданиях сохранилось оригинальное звучание тех лет. И, мне кажется, это хорошо, потому что ты не можешь изменить то, что было, и очень важно, чтобы на альбомах был именно тот старый звук. Было бы странно слышать старые альбомы с современным саундом. Единственное, что мы сделали – это взяли старые диски и сделали цифровой ремастеринг, чтобы они звучали немного лучше. Но в наших силах было не так много, потому как в нашем распоряжении были только самые обыкновенные старые диски. А “Queen Of Siam”, наш самый первый альбом, вообще на компакт-дисках не выходил, так что нам в качестве исходного образца пришлось использовать винил, звук которого мы пропустили через компьютер и сделали новый мастеринг. (Смеется). Это было действительно забавно – я вдруг обнаружила, что у меня остались пять моих старых винилов, и я долго выбирала, на котором из них поменьше царапин и дефектов, чтобы его можно было использовать для переиздания.

Значит ли это, что вы оставили все так, как было, не добавив ни одной новой ноты? Или, может, все-таки дописали несколько гитарных или вокальных партий?

Нет, там исключительно оригинальные партии. Единственное, что мы добавили к старым альбомам, это бонусы, записи современных концертных выступлений, например, с Wacken Open Air, где мы выступали в 2005 году. На альбоме “World Chaos” (1990) будет видеоклип с фестиваля 2001 года, где я пела “Too Drunk To Fuck” вместе с Доро Пеш, и аудиозапись “World Chaos” с Вакена 2003 года. А на “Reborn Dogs” (1992) будут абсолютно свежие концертные бонусы. Мы до сих пор исполняем некоторые наши старые песни, и мы решили использовать их в качестве бонус-треков к оригинальным альбомам. Все же остальное мы оставили на альбомах в неприкосновенности, так, как это было, когда мы их записывали.

В качестве бонус-треков к переизданию “Queen Of Siam” вы использовали демо-ленту “Walpurgius Night” (1984). Вы не собираетесь реанимировать еще какие-нибудь ранние записи Holy Moses?

Да, мы думаем об этом. Наши фэны очень этого хотят, и это действительно была бы уникальная акция. Но эти треки существуют лишь на кассетах, они сделаны в репетиционном зале с помощью только одного микрофона, потому что для записи демо мы никогда не использовали настоящую студию. Сейчас я выясняю, что из старого материала сохранилось у меня дома, и, думаю, на одно из ближайших переизданий мы включим несколько старых демо-записей.

Скажи, как вам работалось в студии над “Queen Of Siam” в 1986 году? Что это было – стресс или удовольствие?

И то, и другое. Мы в первый раз видели студи изнутри, все было для нас в новинку. У нас было очень немного времени – всего 14 дней на запись всех инструментов, вокала и микширование. Это был огромный стресс, но мы многому научились и поняли, как нужно работать в студии, что нам очень помогло в дальнейшем при записи альбомов. Но в первый раз ощущения были совершенно непередаваемые! (Смеется).

А что было сложнее записывать – “Queen Of Siam” или последний альбом “Strength Power Will Passion” (2005)?

Над ними обоими было довольно тяжело работать. “Queen Of Siam” был нашим первым опытом, так сказать, пробой пера, и поэтому мы очень нервничали, для нас это был огромный стресс. Сейчас мы прекрасно знаем, как происходит процесс записи альбома, но когда ты находишься в студии, ты все равно испытываешь стресс, потому что хочешь добиться наилучшего результата. Ты идешь в студию, и у тебя есть определенный период времени, за который тебе нужно сделать максимум для того, чтобы альбом получился удачным. И именно это мы всегда ставили своей целью – сделать максимум того, что мы можем сделать в данный момент. Так что работа над “Strength Power Will Passion” была не менее эмоционально сложной, чем над “Queen Of Siam”, единственная разница была в том, что сейчас мы более привычны к стрессам и знаем, как добиться желаемого. Но работа в студии – это всегда нервотрепка.

Когда в 1987 году группу покинул басист Рамон Брюсслер, и тебе пришлось взять на себя обязанности менеджера, тебе это легко далось? Ты занялась менеджментом по необходимости, потому что никто больше с этими обязанностями не справился бы, или же ты всегда хотела этим заниматься?

(Смеется). Нет, вначале я вообще не хотела этим заниматься. Просто дело было в том, что я пыталась найти для нас менеджеров и концертных агентств, но никто не вел дела так, как было нужно группе. А если занимаешься всем сам, то всегда знаешь, что нужно и что не нужно делать, и тебе не нужно дожидаться, пока кто-то сделает все за тебя. Когда в 1987-м я взяла на себя эти обязанности, для меня все было в новинку, мне пришлось всему учиться. Рамон дал мне множество адресов различных концертных площадок, и я в первый раз звонила людям и пыталась организовать концерт, обзванивала различные журналы, договариваясь о промоушене группы, и так далее и тому подобное. Но все это не прошло даром, потому что я многое узнала о музыкальном бизнесе. Я наделала много ошибок (смеется), потому что я не знала, как сделать лучше, но время шло, и я все лучше и лучше узнавала этот бизнес, и сейчас я могу сказать, что я довольна тем, что я делаю. Мне кажется, это хорошая работа. Да, иногда бывает тяжело, потому что работы очень много, но ведь ты это делаешь для самого себя, ты продвигаешь свою группу, и когда я вижу результаты своей работы, это окупает все.

С середины 80-х ты много работала на телевидении, как в музыкальных, так и в других программах. Как ты туда попала?

Все началось, когда мне было 14 лет, и я работала на радиостанции. Когда я попала на телевидение, я работала большей частью комментатором на футбольных матчах, я была ведущей футбольного шоу, но в 88-м году у этого же канала, RTL, появилась идея сделать метал-шоу, и они спросили меня, не хотела бы я им заняться. Это было здорово. Правда, через некоторое время шоу прекратило свое существование, но я пыталась продолжить его в Интернете. Я и сейчас готова вернуться на телевидение, я хочу сделать новое теле-шоу, чтобы помочь молодым талантливым группам пробиться на сц

ену. Но как и везде в мире, металл очень сложно «пробить» на телевидении. И если бы мне удалось возродить эту передачу на нормальном телеканале, это стало бы просто осуществлением моей мечты. Пока что эта передача с 1 апреля будет выходить в Интернете на сайте Hardy TV, где вы за деньги сможете скачать песни в формате mp3. Там же будут показываться различные видео, интервью и все такое.

Ты упомянула о своем дуэте с Доро на песне “Too Drunk To Fuck”, которую вы исполнили на Вакене в 2001 году. Как возник этот дуэт? Ты дружишь с Доро?

Да, Доро моя давнишняя подруга, мы знаем друг друга больше 20 лет. Я спросила ее, не хотела бы она спеть эту песню вместе со мной, и она согласилась, но она немного опоздала на фестиваль. Изначально мы хотели немного порепетировать эту песню перед выступлением, но по дороге она попала в пробку, а потом уже на подходах к фестивалю еще столкнулась со службой наркоконтроля. (Дружный смех). Полиция задержала ее, чтобы осмотреть, нет ли у нее наркотиков, у нее их, естественно, не было, но на начало нашего выступления она опоздала. Так что она прибежала, и сразу выскочила на сцену, я только успела заметить за сценой ее светлые волосы и подумать: «О, Доро здесь!». Мы даже ни разу не репетировали эту песню вместе, но фэны были так довольны тем, что мы спели ее вместе! Правда, еще веселее нам было после концерта, когда я поимела проблемы с ее менеджером. Он начал мне говорить: «Боже мой! Зачем ты это сделала?! Такая ужасная песня! “Too Drunk To Fuck” со святой Доро?!” (Дружный смех). Мы с Доро так смеялись! Сейчас она больше не работает с этим менеджером.

Вопрос немного на другую тему: скажи, ты никогда не пыталась петь нормальным голосом? Не в студии, но, может, на какой-нибудь тусовке с друзьями?

О, нет! Мне кажется, у меня нет другого голоса. Когда я пытаюсь петь «нормальным» голосом, то он звучит довольно странно. Несколько недель назад я укладывала спать свою маленькую племянницу, и она сказала мне: «Спой мне песенку на ночь!». Я стала петь колыбельную, но она остановила меня и сказала: «Сабина, пожалуйста, не пой больше! Это звучит так ужасно!». (Дружный смех). Думаю, этим сказано все!

Еще один вопрос «не в тему»: какая твоя любимая вокалистка? Что ты думаешь, например, об Анжеле Госсов или Тарье Турунен?

Думаю, Анжела – отличная вокалистка. Когда у нее были проблемы с голосом, я много ей помогала, она много спрашивала меня о том, как нужно работать с голосом. Среди брутальных вокалисток она одна из лучших. Если говорить о нормальном вокале, то мне нравится голос Доро. Возвращаясь к брутальным вокалисткам, то мне очень нравится Рэчел из Sinister и, как я уже говорила, Анжела. Приятно видеть, что к подобной музыке приходят и другие вокалистки, что я не одна такая! (Смеется).

Давай теперь снова вернемся в прошлое. Как ты считаешь, вы правильно сделали, уйдя с Aaarrg! Records и подписавшись на мажорный лейбл? Этот переход помог группе, или же ты считаешь, что “The New Machine Of Liechtenstein” (1989) мог бы иметь больший успех, выйди он на независимом лейбле?

Сейчас, после стольких лет, это сложно сказать. В той ситуации, в которой мы находились в 1987 году, это было для нас наилучшим решением. Aaarrg! Records были на грани банкротства, у них не было денег для промоушена группы, у них были проблемы внутри самой компании, потому что несколько человек, которые там работали, постоянно ругались друг с другом, и мне все говорили: «Ты должна сделать шаг вперед». Warner Brothers сделали для нас очень много, и сотрудничая с ними, мы многому научились. “The New Machine Of Liechtenstein” разошелся большим тиражом, чем его предшественник “Finished With The Dogs” (1987), на сегодняшний день его тираж превысил 100,000 экземпляров. Это здорово, и вряд ли мы могли добиться большего. То есть я хочу сказать, что группа всегда может добиться еще большего (смеется), но это не в последнюю очередь зависит от вложенных денег. Единственной проблемой мажорного лейбла является то, что людей, работающих на нем, мало интересует сама музыка, они продают альбомы потому, что знают, чем привлечь покупателей. Человек, который подписал нас на Warner Brothers, покинул компанию еще до того, как наш альбом увидел свет, и мы тогда в первый раз столкнулись с тем, что, в отличие от независимых лейблов, где все очень хорошо разбираются в музыке, на мейджоре людей интересуют совершенно иные вещи. Они видят только деньги и цифры продаж. Конечно, это важно и для независимого лейбла, но с Warner Brothers проблема заключалась в том, что парень, который стал нами заниматься, не хотел иметь ничего общего с трэш-металом. После этого без контракта остались не только Holy Moses, но и русская группа Круиз, которые были также подписаны на немецком филиале Warner Brothers. В такую же ситуацию попали и Slayer, и Testament, и Van Halen – люди, пописавшие их, ушли из компании. Так что сейчас я довольна, что нашла независимый лейбл, у которого есть возможность и деньги для того, чтобы продвигать нашу группу.

“The New Machine…” микшировался в Лос-Анджелесе с помощью известного американского продюсера Алекса Периалеса. Как тебе понравилось с ним работать? Что он привнес в музыку Holy Moses?

Хороший вопрос. У Алекса мы научились многому в плане продюсирования, он помог нам продемонстрировать все свои возможности. Он, как говорится, «обеспечил нам тылы», чтобы мы могли сконцентрироваться на альбоме и передать на диске все, на что мы способны. Позднее, правда, я была недовольна, как звучит на альбоме малый барабан, но на тот момент это было очень современное звучание, и он настраивал его точно так же для таких групп, как S.O.D. или Anthrax. Было очень приятно работать с настоящим профессионалом, и наш гитарист Энди Классен многому научился у Алекса. Мне кажется, что Энди стал таким хорошим продюсером еще и потому, что видел пальцы Алекса за работой. В студии очень важно правильное сочетание инструментов, другими словами, очень важны грамотные аранжировки, и Алекс иногда предлагал нам интересные идеи для аранжировок наших песен. Он помогал мне ставить английское произношение - здорово иметь продюсера, который говорит на правильном английском языке, потому что в этом случае ты можешь быть уверена, что сама говоришь и поешь правильно. Вообще, тот приезд в Америку и работа с Алексом стали для нас большим шагом вперед. Например, бэк-вокал на этом альбоме был исполнен ни кем иным, как Билли Милано из M.O.D., а еще к нам в студию заглядывал Скотт Ян из Anthrax, и мы имели возможность общаться с этими музыкантами. Мы говорили об инструментах, усилителях, о том, как добиться правильного звучания и т.п. Мы были молоды и просто счастливы иметь возможность перенять опыт у старших товарищей, уже давно вращающихся в этом бизнесе.

А вообще, где ты чувствуешь себя более комфортно – на сцене или в студии?

На этот вопрос ответить легко – конечно, на сцене! (Дружный смех). На сцене я подпитываюс

ь энергией, которая исходит от зала, я много отдаю своим фэнам, но я и многое от них получаю. В студии же, когда ты стоишь один на один с микрофоном, с наушниками на голове, и вслушиваешься в музыку, очень сложно поймать в себе нужное ощущение. Наверное, именно поэтому я и «загнала» свои уши – мне нужно, чтобы музыка в наушниках играла очень громко. Когда я на сцене, все вокруг громыхает, и я получаю огромный эмоциональный заряд, чего очень трудно добиться в студии. Нужно поймать то же ощущение, которое у меня возникает, когда я на сцене. Для этого у меня в студии есть специальные декорации – всякие там черепа, кресты, и все такое, я ставлю определенное освещение и пью много водки (дружный смех) и виски! Когда я пою, то закрываю глаза, и представляю, что стою перед многотысячной толпой. Я представляю себе, что все те, кто потом купит этот альбом, сейчас находятся передо мной в студии, что они смотрят на меня, и это помогает мне добиваться наилучшего результата. Все эти «картинки» необходимы мне для создания правильного настроения. Но иногда может помочь и алкоголь. (Дружный смех).

Кто автор концепции альбома “The New Machine…”? Ты тогда увлекалась научной фантастикой?

Да, я всегда ей увлекалась. Удивительно, что многое из того, что считалось научной фантастикой 20 лет назад, сегодня стало реальностью. Мне нравится представлять, что будет с миром в будущем, как в политическом, так и в техническом плане. Я смотрю на свой мобильник – ведь это же настоящий компьютер: Там есть Windows, я могу получать письма по электронке, могу звонить, могу открывать текстовые документы, с его помощью я планирую свое время и составляю свой график – вся моя жизнь сосредоточилась в моем чертовом телефоне! (Смеется). Просто «Звездные Войны» какие-то! (Дружный смех). И мне все еще очень интересно, что будет дальше. Если вы почитаете тексты “The New Machine Of Liechtenstein”, то увидите, что там говорится о машине, которая действует, как человек, и может разрушить землю. Если же посмотреть вокруг, на все эти террористические акты, то возникает ощущение, что здесь тоже замешана какая-то адская машина. Сами террористы действуют подчас как машины, потому что они не задумываются над тем, что делают. Вымысел все больше и больше становится реальностью.

Музыка Holy Moses всегда была довольно экстремальной, но на альбомах 90-х, таких как “Terminal Terror” (1991) или “Reborn Dogs”, она стала еще более брутальной, и в ней появились элементы хардкора. Какие факторы повлияли на музыкальное развитие Holy Moses?

Сложно сказать. Первыми, кто оказал на нас влияние, были такие группы, как Black Sabbath, AC/DC и Led Zeppelin. Но из-за моего голоса мы двигались в направлении более тяжелого, плотного, да и, в целом, лучшего звучания. В нашей музыке всегда чувствовалось некоторое влияние хардкора, даже в самом начале существования группы мы заслушивались панком. На альбомах “Terminal Terror” и “Reborn Dogs” это влияние усилилось благодаря нашему новому ударнику Меффу, который параллельно играл в хардкор-группе Toys Bizarre, ставшей позднее Ryker’s. Но даже если послушать “Finished With The Dogs”, то там явственно можно услышать элементы хардкора, потому что Энди был преданным фэном S.O.D. Кстати, ребята из S.O.D. были большими поклонниками Holy Moses. Так что хардкор был в нашей музыке всегда, но вы правы, “Terminal Terror” и “Reborn Dogs” звучат более экстремально, чем остальные альбомы. Вероятно, это произошло потому, что немцы в то время хотели слушать музыку экстремальнее, чем просто трэш-метал, и жанр тогда переживал не лучшие времена. Все пытались найти возможность играть тяжелее, и Holy Moses также попали в эту волну. Мы экспериментировали в поисках более тяжелого и жесткого звучания, и таким образом в нашей музыке появилось больше элементов хардкора.

Почему при переиздании компиляции “Too Drunk To Fuck” (1993) и альбома “No Matter What’s The Cause” (1994) вы решили поменять их обложки? Вам не нравились оригинальные варианты?

Несколько дней назад мы еще изменили обложку для “Reborn Dogs”! (Смеется). Мне никогда не нравилась та обложка. У меня еще тогда был другой вариант, который мне подарил на день рождения мой парень, но в тот момент мы решили ее не использовать. Сейчас же я проглядывала все, что у меня осталось со времен “Reborn Dogs”, обнаружила эту обложку и сказала: «Здорово! Мы ее используем!». (Смеется). Но старая обложка также включена в буклет, так что фэны могут менять их, как им вздумается. У них в распоряжении будут обе обложки – и новая, и старая – одновременно. Что же до “No Matter What’s The Cause”, то я никогда не считала его обложку настоящей обложкой Holy Moses, потому что на ней был несколько другой логотип. В отличие от всей остальной группы, мне он не нравился. Сейчас я могу решать вопросы единолично (смеется), и поэтому я сказала себе, что сделаю новую обложку для альбома, но старую также помещу в буклет. Что же касается компиляции “Too Drunk To Fuck”, то к ней сейчас совсем другое отношение. В 1993-м, когда мы только выпускали этот диск, это был своего рода best of. Тогда мы играли “Too Drunk To Fuck” «живьем» и подумали, что это название вполне подходит для сборника лучших песен. Сейчас, много лет спустя, “Too Drunk To Fuck” является одним из наших самых известных хитов, и во время ее исполнения к нам на сцену вылезает чуть не половина зала, чтобы спеть ее вместе с нами. Поэтому я хотела поместить на обложку фотографию самих фэнов, чтобы показать им, что мне нравится, кода они выходят на сцену, чтобы прорычать в микрофон “too drunk to fuck” вместе со мной.

Большинство ваших старых обложек принадлежат «перу» Райнера Лауса, который даже одно время играл в группе на гитаре. Что с ним случилось после того, как он покинул Holy Moses?

Я не знаю. (Смеется). Райнер рисовал комиксы, в них была вся его жизнь. А поскольку Holy Moses становились все известнее и известнее, у него на рисунки и комиксы оставалось все меньше времени, и в итоге он решил уйти из группы и продолжить карьеру художника. Я не знаю, что с ним сейчас, хоть и пыталась его найти. Я спрашивала о нем других авторов комиксов, но никто из них не в курсе, где он, и что с ним сейчас. Известно только, что он еще сделал несколько обложек для Helloween. Думаю, он все еще живет в моем родном городе, и, конечно же, было бы здорово возобновить наше общение. Для предстоящего DVD я хочу собрать всех людей, кто имел какое-то отношение к Holy Moses, хочу сделать со всеми этими людьми интервью, потому что все они – часть нашей истории. Возможно, в следующем интервью я уже смогу сказать вам, как он и что с ним.

Ты уже определилась с бонусами для предстоящих переизданий “Reborn Dogs”, “Too Drunk To Fuck” и “No Matter What’s The Cause”?

В отношении “Reborn Dogs” мне нужно свериться с компьютером… Сейчас мы столько всего записываем, что я уже все перезабыла! Секунду, сейчас найду… (Смеется). Итак, бонусами будут концертные варианты “Fuck Yo

u”, “Master Of Disaster” и “Lost In The Maze”, которые были записаны в Лейпциге 11 февраля этого года. Самая свежая наша запись! (Смеется). Что касается “No Matter What’s The Cause”, то я еще не знаю, мы это будем решать только в следующие выходные. Мы просмотрим записи, которые сделали в последнее время, и тогда решим. Так что для нас самих это тоже пока сюрприз!

Когда в 1992 году ты покинула Holy Moses, каково было оказаться в «свободном плавании» после около 10 лет пребывания в группе? Сложно было собрать новый коллектив?

Да, это было трудно, но я чувствовала, что для того, чтобы найти новые резервы, новые силы для Holy Moses, мне необходим перерыв. В моей жизни много всякого случилось, да и внутри самой группы были проблемы. Энди Классен подумывал о том, чтобы перестать играть в группе и стать продюсером, я сама тоже была всем разочарована. Но имея таких друзей, как Шроди (гитара) и Оззи (бас) из Warpath, мне было не сложно собрать новую группу, которую мы назвали Temple Of The Absurd. Мне было приятно, что я не одна, что вместе со мной в этой группе один из моих лучших друзей. В текстах Temple Of The Absurd я смогла выразить все свои чувства, и именно благодаря этой группе я почувствовала в себе новые силы, чтобы в начале 2000 года возродить Holy Moses.

Ты как-то сказала, что когда люди говорят о тебе, то все время называют тебя «Сабина из Holy Moses». Как ты считаешь, почему Temple Of The Absurd не смогли достичь той же популярности и стать для тебя столь же важной, как Holy Moses?

Люди с самого начала знали меня, как «Сабину из Holy Moses», и я сама всегда себя чувствовала именно «Сабиной из Holy Moses». В глубине своей души я никогда и не покидала группу. Для меня это просто был перерыв на несколько лет, когда каждый занимался своими делами, своими записями, но когда меня кто-нибудь спрашивал, кто я, я отвечала, что я «Сабина из Holy Moses». Эта группа – моя жизнь. А Temple Of The Absurd для меня - лишь небольшой отрезок жизни, когда я боролась с депрессией. Они были для меня тем пристанищем, которое мне было необходимо для того, чтобы собраться с силами для нового рывка. Я – Сабина из Holy Moses, по-другому и быть не может.

Что ты сейчас думаешь о тех двух альбомах, которые записала с Temple Of The Absurd? Ты не планируешь их также переиздать?

Это часть моей истории и, возможно, однажды я издам их в качестве двойного диска, потому что многие мои молодые фэны хотели бы узнать больше об этой группе. Мне нравится первый альбом “Absurd” (1995), но уже когда мы работали над вторым альбомом (“Mother Creator God”, 1999), я почувствовала, что эта группа уже не так нужна мне, как прежде. Это уже было не совсем то, чем мне хотелось заниматься, я начала писать новые песни для Holy Moses, и это, по-моему, чувствуется на втором альбоме. Но, так или иначе, это моя история, и я рада, что у меня были Temple Of The Absurd, потому что в противном случае Holy Moses бы уже не существовали. Оззи, который был басистом в Temple Of The Absurd – один из моих самых близких друзей, и сейчас он тоже играет в Holy Moses. Так что история продолжается.

В 90-х вы были одной из первых известных групп, которые стали регулярно выступать на фестивале в Вакене. Как ты считаешь, что делает этот фестиваль таким особенным?

Вакен особенный, потому что это не просто обыкновенный концерт или фестиваль. Это место, где встречаются метал-фэны, где они чувствуют себя одной большой семьей, и, мне кажется, что в этом кроется секрет такой популярности этого фестиваля. Люди всех национальностей, со всего мира встречаются не только для того, чтобы посмотреть любимые группы, но и чтобы повеселиться с такими же фэнами как они, устроить праздник металла. Да, думаю, это самое правильное определение: Вакен – это праздник металла. Сейчас фестиваль идет три дня, но многие приезжают туда за неделю, и остаются неделю после, так что это для них настоящий отпуск!

Насколько фестиваль изменился за последние 10 лет?

О нем узнает все больше и больше людей, люди рассказывают друг другу, что это настоящий праздник для всех, кто любит металл. Когда я была там в первый раз, фестиваль был совсем крошечным, на него пришло всего около 800 человек. С каждым годом он становился все больше и больше, но это не отражалось на его атмосфере. Некоторые фестивали, становясь крупнее, теряют часть своей привлекательности, Вакен же – другое дело, он хоть и становится все больше, но не теряет своей уникальной атмосферы. В самом начале группы выступали только на одной сцене, когда мы выступали там в первый раз, было уже две сцены, потом три, четыре, а сейчас у них уже пять или шесть сцен. (Смеется). Но на них по-прежнему есть место для всех жанров, и для только начинающих, и для широко известных групп. Большое внимание уделяется и совсем юным группам: для них есть специальное соревнование – Вакенская Метал-Битва (Wacken Metal Battle), так что на фестивале найдется место для всех. Его организаторы до сих пор так же увлечены музыкой, как и 15 лет назад, и они до сих пор сохранили на фестивале атмосферу одной большой дружной тусовки.

В конце 90-х у тебя были серьезные проблемы со здоровьем – сначала рак, потом ты попала в аварию на своем мотоцикле. Многие после такого ломаются, сдаются, ты же стала только сильнее. Что помогло тебе благополучно пережить все эти неприятности?

Наверное, это музыка, металл и мои фэны. Они придавали мне силы, потому что я видела, что музыка – это моя жизнь, что эти люди хотят видеть меня живой. Я получила так много очень теплых писем, люди делились со мной своими проблемами, и эти письма придавали мне силы. У меня вообще очень сильный дух и тело, и я сказала себе: «Я не хочу умирать из-за каких-то там проблем со здоровьем или какой-то дурацкой аварии! Это нечестно! (Смеется). Я хочу жить!». Наверное, именно это и сыграло ключевую роль – никогда не нужно сдаваться, всегда нужно помнить, что ты хочешь жить! Этот настрой мне помог, и я смогла вернуться у жизни и на сцену с еще большими силами и агрессией. И с годами я становилась только сильнее, что и продемонстрировал альбом “Strength Power Will Passion”. Этим альбомом я хотела сказать, что для того, чтобы преодолеть все свои проблемы и добиться успеха, нужно быть сильным, энергичным, иметь сильную волю и даже некоторую одержимость тем, чего хочешь добиться. Моя страсть – это моя музыка, Holy Moses, это то, что помогает мне благополучно проходить через самые тяжелые моменты в жизни.

А кстати, ты все еще катаешься на мотоцикле после той аварии?

Нет! (Смеется). Старый мотоцикл был совершенно разбит, а новый я так и не купила. Однажды мне гадала по руке гадалка, она увидела на ней эту аварию, и сказала мне: «Больше никогда не езди на двух колесах!». Я была шокирована и спросила у нее: «Почему?», и она ответила: «Произойдет что-то очень нехорошее, пожалуйста, не делай этого!». Я сказала ей, что уже попал

а в аварию, и она ответила: «Будет еще одна. Пожалуйста, не делай этого!». И я решила остановиться.

Когда в 2000 году ты решила реформировать Holy Moses, ты пыталась пригласить кого-нибудь из старого состава, или же намеренно набрала совершенно новых музыкантов?

На самом деле, мне очень хотелось собрать вместе «старичков», но, к сожалению, это было невозможно. Рамон сейчас доктор географии, в 1987 году он решил покинуть группу и пойти в университет, ударник Ули Кюш в то время играл в Helloween, а Энди Классен сразу сказал, что будет продюсировать альбом и поможет мне, пока я не найду нового гитариста и автора для Holy Moses, но выступать «живьем» больше никогда не будет. Так что у меня не было иного выхода, кроме как набрать совершенно новых людей, и у меня ушло целых три года на то, чтобы найти действительно классных музыкантов. Не так-то просто найти людей, которые бы так же относились к группе, как и я, но мне это удалось, и я этим очень довольна. Конечно, хорошо было бы собрать старый состав, но я сейчас понимаю, что я тогда приняла единственно правильное решение и набрала людей, которые действительно душой болеют за группу. Времена меняются, и с этим нельзя не считаться.

Для выпуска следующих двух релизов – мини-альбома “Master Of Disaster” (2001) и полноформатника “Disorder Of The Order” (2002) вы заключили контракт с Century Media. Почему после их выхода вы не продолжили сотрудничество с этим лейблом, а перебрались на Armageddon Music?

В этом нет ничего криминального. Мы заключили с Century Media контракт на выпуск двух альбомов, потом они предложили нам новый контракт, но я на тот момент уже начала работать на Armageddon Music. Это молодой, но подающий большие надежды лейбл, и я сказала, что хочу, чтобы наша группа издавалась на Armageddon Music, потому что это сыграет на руку как самой группе, так и лейблу. Думаю, это был честный шаг. Я открыто поговорила с Century Media, и они смогли меня понять. Сейчас я очень довольна нашим сотрудничеством с Armageddon Music, и я очень рада, что они согласились переиздать все наши альбомы, что хотят издать весь наш бэк-каталог. Это очень приятно.

“Disorder Of The Order” – последний альбом, в работе над которым тебе помогал Энди Классен. Не страшно было продолжать без него? В конце концов, он до этого момента работал над всеми альбомами Holy Moses…

Энди с самого начала говорил мне, что уйдет, как только я наберу новый состав. Да, вы правы, мне было немного не по себе, потому что тогда у меня еще не было той уверенности в группе, которая у меня есть сейчас. Но у меня просто не было другого выбора, потому что остальные участники группы на тот момент не могли ни продюсировать, ни писать песни. А Энди мне как брат, мы понимаем друг друга без слов. (Смеется). Он знает, что я чувствую, что хочу сделать, и поэтому я решила записать этот альбом с его помощью. Но я очень рада, что нашла нового гитариста – Михаэля Хенкеля, который по складу ума и характера очень похож на Энди. Сейчас он продюсирует наши альбомы и пишет песни вместе со мной, Оззи и нашим новым ударником Азгардом, который также играет на гитаре и басу. Мы уже работаем над песнями для следующего альбома, который выйдет в 2007 году. То время, когда мы работали с Энди, сейчас принадлежит истории, но нам тогда потребовалось немало усилий, чтобы разрешить ту непростую ситуацию, и научиться работать без Энди. Но, мне кажется, что сердце, душа и мистицизм Энди навсегда останутся частью Holy Moses.

Когда и как ты познакомилась с Михаэлем Хенкелем, и как он оказался в группе?

У меня дома есть студия, и как-то он пришел туда со своим коллективом Erosion, старинной и хорошо известной немецкой трэш-хардкор-группой. Они записали у меня новое демо, а я тогда как раз вернулась от Энди с только что законченным “Disorder Of The Order” в руках. Михаэль сразу же спросил меня: «Можно мне его послушать?», и я ответила: «Конечно, давай зайдем ко мне и послушаем». Альбом ему сразу понравился, и он тогда сказал мне: «Если тебе понадобится гитарист – звони!». Три месяца спустя я как раз искала гитариста, обзвонила полмира в его поисках, но совершенно забыла про предложение Михаэля. (Смеется). И вот однажды я лежала на кровати и думала: «О Господи, мне так нужен гитарист, а кто-то ведь говорил мне, чтобы я позвонила ему, когда он мне потребуется!». И внезапно его имя всплыло в моей памяти! Кстати, забавно, но оказалось, что Михаэль также играл с Энди в группе под названием Richthoffen. Я позвонила ему, он в тот момент был где-то на юге Германии и сидел на яблоне. (Дружный смех). Он сказал мне: «Пожалуйста, аккуратнее, я чуть не свалился с дерева!». Через неделю он приехал и уже мог играть почти все песни Holy Moses. Он пришел в группу в сентябре 2002 года, как раз перед началом турне, и для группы он оказался замечательным приобретением, потому что он очень хорошо ее чувствует. И мне с ним очень приятно работать.

“Strength Power Will Passion” был практически полностью записан Михаэлем и барабанщиком Джульеном Шмидтом, в то время как для концертов у вас был полноценный состав из пяти человек. Почему же второй гитарист и басист не работали с вами в студии?

Они не очень-то хорошо владели своими инструментами. Михаэль одинаково хорошо играет и на гитаре, и на басу, а наш тогдашний басист был только концертным, потому что не мог должным образом сыграть свои партии в студии. Гитарист тоже был не очень хорош, мы с ним расстались после фестиваля в Вакене и с тех пор решили выступать только с одним гитаристом. Так всегда было в Holy Moses – Энди был единственным постоянным гитаристом, и мы иногда приглашали второго гитариста для концертов. Но сейчас мы вернулись к тому, что было изначально – одна гитарист, один басист и один ударник. Нам это нравится, и дальше мы будем выступать именно так. Над следующим альбомом с нами в студии будет работать наш сегодняшний басист Оззи. Сейчас он выступает с нами на концертах, так что вы вполне можете оценить его игру.

Во многих интервью ты говорила, что не практикуешь никаких сатанинских ритуалов и не имеешь отношения к сатанизму. Но почему тогда на обложке “Strength Power Will Passion” ты использовала столько оккультной символики?

Люди часто не подозревают, что изображение пентаграммы относится не только к сатанизму. Это мистический знак, а сатанисты просто используют его в своих целях. Я свободна в том, что я делаю, и хоть я не считаю, что сатанизм – это однозначно плохо, я не хочу замыкать себя в какие-то рамки. Пентаграмма и многие другие знаки имеют также отношение к Библии, еще пентаграмма, или ее еще называют «мандала», встречается в буддизме. Если вы почитаете мои тексты, то увидите, что я очень мистически настроенный человек, я всегда стараюсь заглянуть в суть вещей. И когда я пишу о терроризме и политике, я также стараюсь на это посмотреть с мистической точки зрения. Я использую этот знак, чтобы показать людям, что пентаграмма защищает меня от

каких-либо посторонних влияний, поэтому в ее центре находится моя голова. Это всего лишь одно из значений этого символа, и оно не имеет никакого отношения к сатанизму.

Одна из песен с нового альбома, “Death Bells II”, первоначально выходила на вашей ранней демке еще начале 80-х. Почему вы решили воскресить эту песню?

Нет, эта пеня не имеет никакого отношения к той, в ней почти ничего с тех времен не осталось. Единственное сходство заключается в том, что когда я сочинила текст, к нему больше всего подошло именно это название – “Death Bells” (Колокола смерти). Оно имеет некоторое отношение к моей аварии – колокола смерти звонят и пробуждают тебя от смертного сна. Такая же ситуация была у меня в самом начале моей карьеры – я должна была проснуться, потому что люди хотели, чтобы я делала то, чего я делать не хочу. Например, мои родители хотели, чтобы я получила образование и стала юристом или учителем, и тогда колокола смерти прозвонили в первый раз, чтобы сказать мне: «Сабина, делай то, что ты сама считаешь нужным, не слушай, что говорят другое». Это – единственное, что объединяет эти две песни.

Расскажи, пожалуйста, поподробнее об истории, связанной с бонус-треком к этому диску, который ты поешь вместе с Томом Энджелриппером?

(Смеется). Это забавная история. Обычно музыка Holy Moses очень агрессивная, мощная, с глубокими текстами. Но с другой стороны, мы - веселая группа, ведь, когда вы видите нас на сцене, мы улыбаемся, смеемся, получаем удовольствие, играем “Too Drunk To Fuck”, в общем, отрываемся на всю катушку. А поскольку на этом альбоме все песни получились довольно мрачными и агрессивными, я сказала: «Я хочу, чтобы на этом альбоме был скрытый трек, который демонстрировал бы иную ипостась группы, показывал бы, что мы – веселые люди, что мы любим жизнь». А поскольку я с Томом уже пела его песни на фестивале в Вакене, я решила пригласить его спеть этот кавер вместе со мной. Наша версия с моим гроулингом практически не имеет ничего общего с оригиналом. Это была шутка, а так прикалываться лучше всего с моим лучшим другом Томом Энджелриппером. (Смеется).

Как бы ты сравнила ситуацию на немецкой трэш-метал сцене сегодня и в 80-е? Какой период тебе самой нравится больше?

В начале 80-х все было в новинку, мы даже сами не знали, что играем трэш-метал. Просто кто-то потом назвал этот стиль трэш-металом и занес в эту категорию такие группы, как Destruction, Kreator и Sodom. Мы же тогда просто играли ту музыку, которая нам нравилась больше всего, и никто еще не называл ее трэш-металом. Этот термин появился намного позже. Так что в этом и заключается самая большая разница, потому что сегодня если люди начинают играть трэш, то делают это вполне осознанно, они говорят: «Мы хотим играть трэш-метал». Они знают, что они делают, мы же тогда еще этого не знали. (Смеется). Но это тоже хорошо. Приятно видеть, что в Германии происходит новая трэш-революция, я вижу это даже на примере Armageddon Music, где подписана группа Spellbound, которых, кстати, продюсирует Энди Классен, или же такие группы, как Delirium, Reckless Tide и Contradiction. Они тоже играют трэш-метал в несколько иной, новой форме, и это здорово.

Какая аудитория приходит сегодня на концерты Holy Moses? Много ли в залах старых фэнов, или же вас смотрит и слушает преимущественно молодежь?

И те, и другие. У многих наших старых фэнов уже семьи, они сидят в своих креслах, пьют пиво и смотрят телевизор. (Смеется). И они приходят только на какие-то особенные концерты, но, должна сказать, что мы все равно очень рады их видеть. Но по-настоящему приятно то, что на наши концерты ходит много молодежи. В прошлом месяце у нас было много концертов, и я обратила внимание, что аудитория меняется, в ней появляется все больше и больше молодых ребят. Иногда они очень удивляются, узнав, что у нас уже вышло столько альбомов, им сложно представить, что мы на сцене уже 25 лет. На наши концерты также ходят не только фэны трэша, но и много поклонников дэта и блэка. Молодежь сейчас очень любит дэт- и блэк-метал, но им также нравится Holy Moses, так что для нас это шаг в будущее.

Ты не могла бы сказать пару слов о ретроспективном DVD, который вы собираетесь выпустить этой весной?

Мы хотим выпустить документальный DVD, который рассказывал бы обо всей нашей истории. Мы не хотим, чтобы на нем был только один концерт, возможно, мы сделаем нечто подобное позже. У меня дома скопилось множество старых пленок, которые я люблю показывать своим знакомым, показывать, как развивалась моя группа в течение 25 лет. Сейчас я как раз работаю над концепцией этого DVD. В самом начале у нас еще не было ни видеокамер, ни видеомагнитофонов, но мы делали много фотографий, из которых я сегодня хочу сделать нечто типа слайд-шоу. Также я хочу сделать интервью со всеми прежними участниками группы, с теми, кто нас окружает, это будет что-то типа видеокниги. (Смеется). Этот DVD покажет эволюцию группы от самой маленькой аудитории до Wacken Open Air и других крупных фестивалей типа того, что проходил в Южной Корее. Вы увидите каждый шаг, пройденный группой за эти годы.

Кстати, о концертах. Не так давно Holy Moses собирались выступать в Афганистане, но позднее концерт был отменен. Скажи, почему вы решили выступить в столь опасном месте?

Сначала мы думали, что будем выступать перед местными жителями, что сможем привнести в их жизнь немного радости после столь тяжелой войны. Мне кажется, что музыка тоже способна нести людям мир. Но потом нам сказали, что мы будем выступать перед солдатами, а еще позднее нам пояснили, что они хотят, чтобы мы исполняли кавера и все такое. И тогда нам пришлось сказать «нет», так как это было совсем не то, что мы хотели. По этой причине концерт и был отменен.

Мы также слышали, что этим летом вы будете выступать на Украине в городе-курорте Евпатория. Этот концерт уже подтвержден?

Да, подтвержден. Мы будем там выступать 12 августа, а прилетим 10 августа. Я посмотрела по карте, что этот город находится у самого Черного моря, и нам все говорят, что многие русские приезжают туда на отдых. (Смеется). Неделей раньше мы будем выступать в Болгарии, тоже на Черном море, так что для нас это будет словно летний отдых на море! (Смеется).

Что ты ждешь от поездке в пост-советскую стране?

Я никогда не были ни в Украине, ни в России, и я буду очень рада выступить перед своими фэнами в этой стране. Я получаю много электронных писем из России и Украины, и все пишут: «Вы за 25 лет ни разу не выступили у нас!». Так что я хочу устроить настоящий праздник, встретиться с друзьями, с которыми до этого общалась только по почте, для меня это действительно много значит. Это тоже Европа, и это совсем недалеко, но мы уже играли почти во всех остальных странах - Франции, Испании и бог знает, где еще, а приехать в Россию еще несколько лет назад было практически невозможно. Хорошо, что политика в этом плане изменилась в лучшую сторону, и что мы наконец сможем это сделать. Надеюсь, мы отлично повеселимся, выпьем вместе (смеется), и что благодаря этому концерту сможем завязать контакты, чтобы организовать турне и по России.

Выражаем благодарность Алексею "KIDd" Кузовлеву (Irond Records) за организацию этого интервью.

Вопросы задавали Роман “Maniac” Патрашов, Наталья “Lynx” Хорина
Перевод с английского - Наталья "Lynx" Хорина
15 марта 2006 года
© Russian Darkside E-Zine
9 май 2006 the End

Holy Moses

Четыре слагаемых успеха