Несмотря на то, что до девяти оставалось еще четверть часа, а до концерта, следовательно, почти час, у сцены уже стояла пара десятков человек. Это предвещало полный зал. Так оно и вышло, к началу концерта зал представлял собой плотную толпу народа от сцены и до самого бара. Метафора "яблоку негде было упасть" здесь приобрела буквальный смысл.

Стоим, ждем. На экране - разноцветные движущиеся геометрические фигуры и кислотно переливающаяся надпись "Ikra". Сцена - странное дело - задрапирована черной тканью с символом Psychic TV, хотя очертания ударной установки и синтезатора вполне себе угадываются. Закрыт в том числе и пол. Где-то под сценой находится невидимая дымовая машина, работающая, к счастью, не сильно и не часто. Через некоторое время объявляют, что видео снимать нельзя, фотографировать можно, и что по просьбе артиста нельзя курить, концерт может быть остановлен. Перед самым концертом это объявление повторяют. Зрители забили на объявление большой болт, дымили и до, и во время концерта, а отдельные гении додумались даже махать сигаретами едва ли не перед носом у Пи-Орриджа. Обошлось.

Примерно без двадцати десять, без особой помпы, вышли виновники торжества. Исполнили небольшую инструменталку, в течение которой Пи-Орридж вертел перед микрофоном пальцами, смотрел на экран и явно ждал, что там появится видеоряд. Не дождавшись, плюнул на этот факт и, что называется, "завел зал с пол-оборота".
Итак, кто же был на сцене:

- Дженезис Пи-Орридж. Отец индастриала и пост-индастриала. Стареющая блондинка с руками в наколках и шрамах, золотыми зубами, силиконовыми губами и бюстом пятого размера. Защитного цвета безрукавка с глубоким вырезом на груди, скрепленным английскими булавками, и того же цвета колготы с какими-то мешочками на поясе. Характерный высокий скрипучий голос. Я долго пытался вспомнить, что мне напоминает его поведение на сцене, то, как он тряс крашеной шевелюрой, немного комично переставлял ноги в черных мягких сапожках и, наконец, понял - ровно таки мужчину, изображающего женщину. Ну, помните, "Тутси" и иже с ними.

- Гитарист. Лицо его было очень хитро загримировано, но из-за особенностей освещения рассмотреть его как следует не получилось. Гитар, периодически сменяющих друг друга, у него было три, одна из них двенадцатиструнная. Очевидно, гитарист был ответственен также за все исполняемые в реальном времени шумовые эффекты - откинув покрывавшую сцену ткань, он явил свету огромное количество примочек, едва ли не два десятка панелей, усыпанных педальками, регуляторами, тумблерами, кнопочками, лампочками, из середины всего этого хозяйства шел провод к его гитаре. Играл он тоже замысловато - то засунет гитару между ног, то положит ее на пол и начнет тыкать в нее пальцами, как по клавиатуре. Впрочем, по ходу концерта он подустал, угомонился и продолжал игру уже в основном в классической манере.

- Басистка. Средних лет, роста и комплекции женщина, крашеная под блондинку. Манера ее игры (она задирая вверх и без того огромный гриф бас-гитары) производила впечатление, что гитара больше нее по размерам. Также она периодически пыталась подпевать, однако с микрофоном были какие-то проблемы, его в процессе концерта заменили и только под конец мы услышали ее голос.

- Клавишник. Колбасился, живо обменивался жестами с другими музыкантами, но многого я рассказать о нем не могу, мне было плохо его видно, а ходить по битком набитому залу было совершенно невозможно.

- Барабанщик. Здоровенный усатый мужик латиноамериканского облика, который молотил по барабанам палочками с нахлобученными на них насадками приличных размеров белого цвета. Они, как я понял, были из тряпок и скорее смягчали удары, но с моего наблюдательного пункта казалось, будто барабанщик размахивает настоящими молотками. Был забавный эпизод: в один прекрасный момент Пи-Орридж полез обниматься с поклонниками, и барабанщику эта идея, видимо, так понравилась, что он, единственный раз за концерт, выбежал из-за своей установки... для того, чтобы тоже пообниматься с Пи-Орриджем.

- Девушка. Что-то вроде звукооператора, только почему-то с барабанными палочками - было заметно, как она иногда тихонько ими по чему-то на столе постукивала. Находилась она в самой глубине сцены, так что разглядеть, чем именно она занималась, было сложно.
Тем временем PTV отыграли первую полноценную песню, после чего Пи-Орридж разыграл сценку с многократными и безуспешными попытками попасть в фонограмму. Так и не попал. Но зато, наконец, наладилось видеосопровождение. Сперва на экране красовался символ PTV, затем начались пособия по использованию фотошопа - изображения обеих представительниц женского пола в голом виде и характерных позах вертели на все лады, уменьшали, увеличивали, клали одно на колени другого и т.п. Под этот видеоряд группа исполнила еще одну песню, на которой Пи-Орридж взял в руки собственный инструмент - бас-гитару без грифа, на которой полагалось играть некоей штукой, которую я сначала принял за пивную бутылку, собственно, это и была бутылка, закупоренная, с выходящим наружу хвостиком, в которую было, как минимум, что-то насыпано. В общем, сложная конструкция. Не удовлетворившись игрой на гитаре, Пи-Орридж опустился на пол и руками начал дергать педали и рычажки, которых перед ним было меньше, чем у гитариста, но которые все же присутствовали. Примерно на этом этапе лидеру PTV подарили феньку - маленький кругляш на веревочке, который тот с благодарностью надел.

Далее (я могу не очень точно соблюдать последовательность событий, но это не так важно) на сцене, очевидно, отрубилось электричество. Пи-Орридж заявил, что, мол, ждем, пока наладят, еще чего-то брякнул (он вообще говорил довольно много), гитарист развлекался с девайсом, похожим на игрушечный мегафон, остальные музыканты ждали. В образовавшейся паузе кто-то из зала стал настойчиво требовать на русском: "покажи сиськи!" Где-то на третьем повторе этого заявления Пи-Орридж обратил на него внимание: "Как ты сказал, "сиски"?", и тут же зарифмовал чем-то вроде "I love my sugar whiskey". Однако в зале не унимались, решив перевести фразу для понятности на английский язык. Уловив слово "tits", музыкант заметил с самодовольным выражением лица: "Мои больше, чем твои". На дальнейшие требования снова перешедшего на русский язык заинтересованного зрителя он ответил: "Извини, я не понимаю русский".

Через несколько минут электричество включили, и в этот момент случилось действо, которое я лично считаю самым интересным фрагментом концерта. "Похоже, электричество дали", сказал Пи-Орридж, "я вижу красный огонек". И, секунду подумав, повторил: "I see a red light... and I want to paint it black". Через секунду эту фразу, повторенную лидером еще раз, подхватил барабанщик, затем басистка, и таким вот экспромтом группа на ровном месте исполнила фрагмент знаменитой композиции Rolling Stones "Paint it Black". Получилось очень красиво и драйвово.

На экране начались видеозарисовочки из жизни пластического хирурга, в частности, как я понял, процедура закачивания силикона в губы, и другие интересные картины. Пи-Орридж, отвернувшись ненадолго, расцепил на вырезе своей одежды английские булавки, и так почти не мешавшие обзору его силиконовых полушарий, и начал в процессе пения поглаживать и все более оголять груди, явив, наконец, зрителям то, что так занимало умы некоторых из них. Тематика пластической хирургии на экране продолжалась, картины операций сменили собственно прооперированные, то есть те же девушки, только замотанные в бинты, так, что оставались видны лишь глаза и губы. Лидер PTV, разогревшись, начал приседать, издавать непотребные звуки типа клекота и завывания, дергать согнутыми руками, изображая то ли курицу, то ли шимпанзе, выписывать руками замысловатые фигуры и раздавать воздушные поцелуи. После этого он замяукал и спел для разнообразия медленную, спокойную песенку про кошку.

Далее Пи-Орридж стал долго и обстоятельно рассказывать, о чем говорится в песне, которую он сейчас будет исполнять. Отчасти из-за несовершенного знания языка, отчасти из-за громко обсуждаемых по соседству каких-то неотложных женских дел, я плохо понял, что он говорил, а зря, так как во время исполнения песни стало понятно, к чему была эта преамбула. "Песня", причем довольно длинная, свелась в основном к разной тональности и экспрессии голосовому гудению. Слова в ней ближе к концу тоже появились, но их было очень мало.

В какой-то момент времени Пи-Орриджу что-то понадобилось от звукооператора, он обратил свой взгляд на место, где тот должен был находиться... и не обнаружил его. "Он прячется", последовала ремарка. Через секунду звукооператор вынырнул из-под стойки с оборудованием под комментарий: "Он вернулся". Пи-Орридж подумал, еще раз покрутил на языке фразу "he's hiding... he's back!", но подходящей случаю песни на этот раз не нашлось. Но все равно повеяло этаким ощущением поиска идей, в самых обыденных фразах, ситуациях, мелочах.

Исполняемые группой композиции были довольно длинные, но особенно группа оторвалась при выходе на бис. Он длился примерно полчаса, и за это время группа сыграла ровно две песни. Второй раз Пи-Орридж выходил на сцену со словами: "Ну не можем же мы уйти просто так, раз вы такие замечательные". Как и ожидалось, последняя композиция была едва ли не самая забойная, Пи-Орридж снова вооружился своей чудо-бутылкой, и музыканты долго шпарили в три гитары, и даже когда сам лидер уже ушел со сцены, остальные еще некоторое время продолжали рубиться к вящему удовольствию публики. Видеорядом ко всему этому служили документальные кадры, изображающие тех же музыкантов, только в студии или на каких-то концертах. Уходили так же, как и приходили, молча, без особых прощаний, лишь барабанщик покидал в толпу два комплекта палочек - с нахлобучками и без - бережно поцеловав перед этим каждую из них. И после в зале еще долго стояло некое высокочастотное эмбиентное "послезвучие".
Краткое резюме: Выступление длилось чуть меньше двух часов. Звук - идеальный. Световое оформление - идеальное. Один из лучших концертов в клубе "Ikra". Мне очень понравилось.


Выражаем благодарность клубу Ikra за предоставленные аккредитации.