Репортаж с концерта MACHINE HEAD (02 июля 2008) : DARKSIDE.ru

Machine Head в России! Наступают времена, когда подобные сенсационные новости уже перестают быть такими уж сенсационными, и пресыщенные концертами любители тяжеляка оставляют щенячью радость только самым отъявленным фанатам той или иной добравшейся до нас группы. Но, как выяснилось, на концерт всё равно идут, пусть и ворча о высоких ценах на билеты. Так или иначе, концерт американских ветеранов трэшкора событием всё-таки стал. Да каким!

О масштабах происходящего говорили уже толпы народа на всём пути от метро до места встречи, которое изменить уж точно было нельзя – Б1 Maximum. Кто-то с олдскульным хаером и в коже, кто-то с хардкорной лысиной и в не менее хардкорных шортах, а кто-то и вовсе без каких-то опознавательных знаков, кроме горящих в предвкушении концерта глаз. Приятно, что организация мероприятия не нарушила этой идиллии – от начала и до конца всё прошло без сучка, без задоринки. Охрана на входе, досмотр, расписание выступлений – нельзя не выразить глубокую благодарность Riff Entertainment за то, что приложили все усилия для проведения этого шоу на мировом уровне.

Вот так непринуждённо, ровно в 20:00 (думаю, даже с точностью до секунды) на сцену вышли Icon in Me – крепко сбитый интернациональный коллектив, который порадовал зал получасом качественного, пусть и неоригинального металкора. Действительно, порадовал – клуб, заполненный уже почти наполовину, с удовольствием аплодировал после каждой песни и реагировал на каждую фразу фронтмена одобрительным галдежом. Меж тем, над разогревающей группой всё тяжелее нависала тень героев вечера. Причём, в прямом смысле – монументальный задник с логотипом Machine Head, стилизованным под дюреровское оформление конверта "The Blackening", стал настоящим украшением сцены. К слову, кроме него, пары внушительных маршалловских стеков (а это, несмотря на функциональность, настоящее украшение любой сцены!) и мощной осветительной системы, никаких особенных красот на сцене замечено не было. Классический формат: четверо плотоядных мужиков просто рубят металл на своих инструментах – никакой пиротехники и костюмированных действ. Дёшево и сердито.

Разбор инструментов Icon in Me, небольшой саундчек оборудования Machine Head и – вуаля! – в без семи девять в колонках прибавляют звука. И не для чего-то, а для "Diary of a Madman" – песню, предваряющую их выход, американцы подобрали что надо! К этому моменту внушительная площадь клуба была уже почти полностью занята публикой. Отгремел финал легендарной композиции Оззи, в зале потемнело и раздались первые звуки "Clenching the Fists of Dissent". Как вы уже догадались, на часах было ровно 21:00!

Под рёв почти трёхтысячной толпы на сцену медленно, осторожно ступая в полумраке, вышли музыканты. Вкрадчивое вступление первой композиции сжимало толпу в мельчайшую точку, готовую вот-вот взорваться с первым же залпом гитар. Роб Флинн издал зверский вопль, который зал воспринял как "К бою!" на поле битвы. Стены пошли ходуном, танцпол превратился в бушующее море тел, а воздух пронзил мощнейший звук. Это не был звук гитар, баса, барабанов или вокала – это был единый ЗВУК играющей группы, с чётко очерченными линиями отдельных инструментов, но, тем не менее, удивительно цельный и концентрированный. Не сказать, что он был совсем уж идеальным – определённая доля чрезмерного перегруза присутствовала – но откровенных огрехов звукоинженера, которые могли бы помешать наслаждаться игрой группы, не было.

Эпические масштабы выпущенного в прошлом году "The Blackening" нашли своё наиболее полное выражение именно в "Clenching the Fists of Dissent". Для такой группы, как Machine Head, было чертовски смелым ходом открывать как альбом, так и все концерты в его поддержку десятиминутной композицией, не правда ли? И никто не посмеет сказать, что они не справились – эти первые десять минут шоу публику бросало то в жар, то в холод, когда злейшие трэшевые риффы сменялись балладными напевами, а потом снова возвращались с могучим "Хэй! Хэй!", превращая зал и группу в единое целое.

Музыканты не стали затягивать перерыв после такого блестящего начала, и Роб, истошно вопя, объявил "Imperium". Тут-то и обнаружилось всё свободное место на танцполе – в его центре завертелась воронка мошпита, которая с новой силой заводилась после объявления каждой песни. Меж тем, проверенный хит с альбома 2003 года ударил по залу с ядерной мощью, заставив подпевать каждого, кого занесло в этот вечер в Б1 Maximum. К третьему номеру, коим стал ещё один свежак "Now I Lay Thee Down", "машина" разогналась окончательно, нагрев свои мотором помещение клуба – вкупе с предгрозовой московской духотой это стало жестоким испытанием для металхэдов.

После 25 минут, проведённых на сцене, фронтмен наконец-то решил пообщаться с поклонниками. Не успел он поздороваться, как ему в ноги кто-то бросил журнал. "Мужик, на хрена мне этот журнал?” – добродушно рассмеялся Флинн, после чего добавил, – “Эй, если ещё кто-то будет кидаться в нас всяким дерьмом, надерите ему задницу, окей?". Зал одобрительно загудел, а группа, не дожидаясь окончания аплодисментов, обрушила на поклонников свой "Десятитонный Молот". Зал снова затрясло.

"Это трэш-металлическая песня, и я хочу, чтобы вы сходили с ума под неё" – этими словами Роб объявил "Aesthetics of Hate". Таранная мощь этой грандиозной композиции раздвинула границы мошпита ещё дальше, в дьяволское месиво в центре зала втягивалось всё больше людей. Лишь на минуту буря поутихла, чтобы толпа могла рукоплескать блистательному соло Фила Деммела. Надо сказать, Machine Head весьма удачно пользовались на концерте такой новой для себя деталью, как гитарные соло: Флинн с Деммелом становились в эффектные позы (спиной к спине или друг напротив друга), что создавало этакий "мэйденовский" или "пристовский" ореол вокруг сценического вида группы.

После исполнения "Old" с легендарного дебютника "Burn My Eyes", которая снова превратила зал в один огромный мошпит, Роб довольно долго общался с аудиторией. "Да уж, парни из Cannibal Corpse рассказывали нам, что в России мы встретим самых безумных металлюг в мире. Чёрт подери, они были правы! Вы просто чокнутые засранцы!" – зал взревел. "Если вы не в курсе, скоро выйдет трибьют "Maiden Heaven" – мы записали для него одну песню Iron Maiden. Знаете, кто это такие?" – "Йееееееее!" в ответ. "А слушали хоть один их альбом? Вот ты”, – Роб указал на девушку в первом ряду, – “можешь назвать мне какой-нибудь их альбом? Что? Да ладно?! Не можешь! Чёрт, ты не знаешь ни одного альбома Maiden! Вот это да, ха-ха-ха! Что ж, это песня с альбома "The Number of the Beast", который Вы, юная леди, должны завтра же приобрести и послушать". Стоит ли говорить, с каким восторгом зал встретил "Hallowed Be Thy Name"! Это выглядело, как генеральная репетиция перед московским концертом Iron Maiden: все хлопали в такт во время вступления, подпевали, взрывались аплодисментами после соло. А с другой стороны, где бы вы ещё увидели слэм под, прямо скажем, не самую жёсткую песню Maiden? Чертовски занимательное зрелище. Группа сыграла кавер почти идентично оригиналу, и, надо сказать, Роб просто великолепно исполнил вокальную партию Брюса Дикинсона.

Группа явно пребывала в лёгкой эйфории после исполнения песни Iron Maiden – по-детски радостные улыбки, горящие и слегка удивлённые глаза. Будто какие-то зелёные юнцы, только-только успешно отыгравшие свой первый концерт в клубе, да ещё и с кавером на любимую песню классиков тяжёлого металла. Machine Head не торопились продолжать выступление, Флинн ещё немного поджемовал с барабанщиком Дэйвом МакКлейном на темы "Run to the Hills" и "The Trooper", а Деммел выдал коротенькое блюзовое соло.

"Halo", ещё одна эпическая вещь с последнего альбома, снова утянула аудиторию в долгое путешествие через множество разных риффов, припевов, соло, разных настроений и эмоций. Снова адское месиво в центре зала то стихало, то закипало с новой силой, а группа продолжала питать её киловаттами энергии через свой звук. Эта песня ещё раз показала, насколько далеко Machine Head ушли от былого имиджа а-ля "мазафака" в сторону более олдскульного трэшевого стиля. Можно, конечно, обвинить Роберта и его соратников в музыкальной проституции, ибо Machine Head с самого начала ориентировались на металлический мэйнстрим, адаптируя свою музыку к каждой новой подростковой моде. Но ведь, согласитесь, они всегда делали это удивительно талантливо! Последняя смена вектора – "The Blackening", вернувший группу к трэшевым корням – и вовсе был единодушно признан как критиками, так и меломанами одним из лучших альбомов в жанре. В связи с успешным возвращением к олдскулу музыканты снова перекроили свой имидж: отрастили внушительной длины волосы, избавились от пирсинга (а ведь как к лицу Робу было бычье кольцо в носу!). На сцене группа также стала выглядеть очень по-взрослому: никаких ню-металлических прыжков с приседаниями, только могучий хэдбэнг и бравирование широко расправленными плечами. Определённо, фанаты, подсевшие на Machine Head году так в 2000-ом, увидели на сцене не совсем ту группу, которую ожидали увидеть. Да и песен с "The Burning Red" и "Supersharger" они тоже не услышали.

Меж тем, Фил прорезал атмосферу клуба острым как бритва вступлением к "Take My Scars", и Б1 стал похож на эпицентр землетрясения. Прежде чем низвергнуть на головы зрителей очередной массивный рифф, Роб успел прорычать: "Я больше никому не могу гарантировать безопасность, это "Take My Scars"! Погнали!". После очередных четырёх минут безумия, разгромив зал в пух и прах, Machine Head спешно покинули сцену. Очевидно, ожидая непременного финала "Davidian", несколько парней из числа самых преданных фанатов группы начали разгонять народ, освобождая огромную площадку посреди танцпола, а публика, меж тем, вызывала группу на бис. Выждав пятиминутную паузу, Machine Head снова вышли на сцену.

Роберт попросил повременить с грандиозным мошпитом, который готовы были устроить фанаты на созданной площадке: "Полгода назад наш друг и брат Фил Деммел потерял отца. Эта трагедия задела всех нас, мы всегда будем помнить о нём. Эта песня – для всех, кто испытал горечь утраты; для тех, кто знает, каково это – потерять близкого человека. С альбома "Through the Ashes of Empires", она называется "Descend the Shades of Night", держитесь". Трудно описать, какая разительная перемена произошла в рядах зрителей, которые ещё минуту назад собирались устроить слэм. Над головами зажглись десятки зажигалок, а уже при первых аккордах чистой гитары народ в партере стал – невообразимо! – садиться на пол. Это было по-настоящему завораживающим зрелищем: сначала десятки, потом сотни, а потом почти весь партер опустился на пол и лишь хлопал в такт скорбной балладе Machine Head. Вряд ли у кого-то не подкатил комок к горлу, когда Деммел, для которого этот момент шоу был, очевидно, самым тяжёлым эмоциональным испытанием, исполнил соло – слезами скорби из его гитары лились звуки, которые, касаясь сердца каждого зрителя, помогли почувствовать все переживания Фила, каждый вздох, полный отчаяния, каждую печальную мысль, которая пришла ему в голову после смерти отца. В финале песни он приложил руку к груди, поцеловал её и, посмотрев вверх, указал туда пальцем, словно говоря: "Это для тебя, пап". Это были восемь минут тонкой чувственной музыки, восемь минут штиля в полутора часах шторма, восемь минут одного из самых потрясающих зрелищ, которые видела Москва на рок-концертах. Вряд ли кто-то забудет то, что пережил в тот вечер, впустив в своё сердце "Descend the Shades of Night". И вряд ли кто-то ожидал стать частью такого трогательного момента, идя на концерт Machine Head – группы, которая всегда была олицетворением агрессии, грубости и мощи.

Робу не пришлось напоминать аудитории о колоссальном мошпите, который та преждевременно подготовила перед выходом на бис – спустя какие-то мгновения после того, как стихли последние звуки "Descend the Shades of Night", в центре зала снова зияла огромная дыра, а прижавшиеся к стенам люди были готовы по первой команде вокалиста броситься в самый её центр, чтобы снова завести чудовищную воронку слэма. Все прекрасно понимали, какая песня сейчас прозвучит и что эта песня будет последней, поэтому каждый собрал в кулак последние силы для финального удара. После боевого клича Флинна в Б1 Maximum началось то, что каждый из посетивших этот концерт хоть раз видел на видеозаписях Machine Head. Имя этому "Davidian". Смертельный круговорот беснующихся фанатов останавливался лишь для того, чтобы прокричать вместе с Робом (а точнее, вместо него) культовый рефрен "Let freedom ring with a shotgun blast". Финал шоу Machine Head был чертовски предсказуемым, но едва ли он стал от этого менее захватывающим.

Адам Дьюс с такой агрессией вырывал из своего баса последние риффы "Davidian", что тот, сорвавшись с ремня, чуть не улетел в зал. У Фила и Роба ремни остались целы, да и крепления барабанов Дэйва, вроде бы, выдержали его атаку, но их тоже нельзя упрекнуть в игре без отдачи. За эти полтора часа Machine Head испытали на московской публике весь арсенал своих боевых орудий, оставив "место встречи" в руинах. Музыканты пожали руки зрителям в первых рядах, а Роб ещё долго раскидывал в разные концы зала стаканчики со своим чаем. Он оставался на сцене, когда остальные трое уже были за кулисами, и не переставал благодарить публику – вопреки своему брутальному имиджу, лидер Machine Head оказался удивительно дружелюбным мужиком, который искренне любит своих поклонников. Он демонстрировал это весь концерт в монологах между песнями, а то, как долго он не хотел расставаться с "крэйзи рашн мазафакерс" по окончании шоу, и вовсе сделало его героем в глазах большинства фанатов.

Думаю, даже самые преданные поклонники Machine Head не ожидали от группы такого могучего выступления. Более того, создавалось впечатление, что и сами-то музыканты такого не ожидали! Между сценой и танцполом шёл непрерывный обмен энергией, которая с каждым новым витком шоу всё росла и росла. Публика заряжалась музыкой и, приумножая эту энергию в кипящем кратере мошпита, отправляла её обратно на сцену – клуб был похож на шаровую молнию, которая разрасталась и разрасталась, грозясь вот-вот взорваться. Душераздирающее исполнение группой и всем залом баллады "Descend the Shades of Night" стало на этом фоне особенно сильным зрелищем – уверен, оно навсегда войдёт в анналы российской рок-истории. Очарованные и одухотворённые, фанаты выходили из клуба и, не обращая внимания на проливной дождь, брели к метро. Перефразируя самые известные строки Роба Флинна, в этот вечер Machine Head воспели свободу залпами гитар, которые грохотали в вечерней Москве куда громче, чем может грохнуть любой выстрел дробовика.

Сет-лист: