Повествуя о концерте швейцарцев Knut, хочется употреблять множество метафор и эпитетов, призванных подчеркнуть маскулинность музыки и самого события. Желание такое вполне объяснимо: последнее время слушателя всё больше потчуют своими выступлениями разнообразные инди и пост-роковые группы, мелькающие в афише каждую неделю, да по нескольку раз, чья гендерная и сексориентированная принадлежность представляется весьма размытой, на фоне которых прибытие на обмороженную архетипичной русской зимой невскую землю (а так же нижегородскую и московскую, хоть о них сейчас речь и не идёт) представителей сладжа, да к тому же брутализированного маткорово-прогрессивными структурами — сущее отдохновение для тех, кто истосковался по экстремальным басам и адову угару. Причём, швейцарские гости были ценны не только тем, что концертная активность подобного стиля в России весьма низка, но и, конечно, своим культовым статусом, по праву заработанным многолетними опытами по селекции собственного лица и скрещению жанров, которых даже и пограничными трудно назвать. Неплохим показателем этого статуса могло послужить количество народа, собравшееся отдать должное экспериментаторам из страны шоколада и банков, превзошедшее ожидаемые пять десятков в три, а то и четыре раза — для подобного проекта цифра аншлаговая, как то ни печально признавать.

От принимающей стороны на разогрев была московская группа „Камни”, которая представляла интерес ничуть не меньший, чем сами хэдлайнеры. Так уж повелось, что русские команды, предваряющие заграничных гостей, редко когда вызывают желание, отличное от мечты о рукоприкладстве в отношении выступающих. Однако, по причине малой распространённости стоунер-сладжевых коллективов в нашем отечестве, процент качественных среди них достигает пикового максимума. „Камни” же — так и вовсе один из самых сильных и интересных стоунеровых коллективов, отлично зарекомендовавший себя в многочисленных живых выступлениях. Зрители, обычно предпочитающие подпирать стены клуба, пока на сцене кривляются очередные одноразовые клоуны российского производства, приблизились к сцене, стараясь не упустить волны тягучего южного звука, вылетавшего из колонок — чем не лучшее подтверждение музыкальной ценности команды? Впрочем, подтверждением куда лучшим, нежели отсутствие скучающих и праздношатающихся по клубу в поисках занятия на сорок минут каменного сэта, была сама музыка — ядрёный стоунер-рок с толикой психоделии и сладжа, который московское трио преподносило с отличной подачей, схожей скорее с импортными группами, нежели с отечественным производителем.

Разогрев, прокачав и, если можно так выразиться, раскумарив зал, „Камни” начали споро собирать свои пожитки и скрылись, освободив место для Knut. Тут стоит заметить, что ударная установка, с которой играли москвичи, стояла не на привычном возвышении, где обычно долженствует ей стоять в этом клубе. Казалось бы: дело привычное, когда разогрев и хэдлайнер играют на независимых установках, однако, как выяснилось, барабанщик Knut вовсе не собирался переезжать ближе к потолку. Расположение инструментов осталось неизменным, что с одной стороны создало на сцене некоторую тесноту для пятерых „кнутов”, в пику предыдущему трио, но с другой — помогло создать особую атмосферу некоторой интимности, нерушимого контакта между группой и залом, когда вся группа оказалась настолько близко к слушателям, насколько позволяли технические особенности и возможности. В пользу той же атмосфере играло и то, что вокалист по имени Дидье, в то время, когда не извергал из своей глотки дивную смесь хрипа и высокого скрима, присаживался прямо на сцену, то для того, чтобы дотронуться до примочек у своих ног, то просто застыв неподвижно и уставившись в зал из-под блестящих очков. Да и остальные музыканты не поражали экстравертным угаром, разве что за исключением басиста Жерома, обладателя самой внушительной бороды и примечательной майки. „Torch” — гласили буквы на ней, и английское слово словно само собой читалось как намёк на то, что от Knut трудно не „приторчать”, особенно в их живой ипостаси. И то было правдой: несмотря на внешнее спокойствие и сосредоточенность группы, из колонок нёсся плотный, агрессивный материал, вмещающий и грув, привычный для сладжа, и атональные маткоровые риффы с умелыми барабанными импровизациями.

Мощный звук с сочными низами, сотрясал и клубные стены и тела любителей выплёскивать свои эмоции в разудалом слэме — опасения за возможную жидкость и рыхлость отстроенного саунда, которые приподняли голову на самом первом треке, сыгранном швейцарцами, растворились без следа, когда вся остальная программа пронеслась по ушам с напористостью асфальтоукладочного катка, но при том, сохранив различимую структуру, что было весьма приятно в связи вышеупомянутой игрой барабанщика, который, несмотря на свой скромный вид на фоне более брутальных коллег по группе, казался сущим бриллиантом, вполне способным выступать сольно, при том, не растеряв ни грамма привлекательности материала. Особую пикантность музыке придавал тот факт, что, несмотря на давнюю историю, Knut не могут похвастаться плотным гастрольным графиком за пределами родной Швейцарии, потому за музыкой, к настроению которой подходит разве что плотоядная ухмылка, на лицах музыкантов светились дружелюбные и любопытные улыбки — коннект между русскими слушателями и швейцарцами, пожалуй, впервые забравшимися в такую северную даль, определённо был успешен. А потом концерт как-то неожиданно быстро закончился, хотя, казалось бы, сэт-лист был не так скоротечен в теории, как то оказалось на практике: время имеет мерзкую привычку демонстрировать парадокс, сжимаясь вдвое, а то и втрое, когда происходит что-то примечательное. Впрочем, чего ещё ожидать от швейцарцев — кому, как не им, знать толк во времени? Уж в оригинальной музыке, как показало выступление, толк они знают точно.


Выражаем благодарность Booking Machine Agency за предоставленные аккредитации.